Постигнуть рак… и умереть душою

Мы ждали приема, расположивших на одном из диванчиков в холле у кабинета. Я чувствовал себя довольно спокойно. Мой организм настолько не хотел плохого диагноза, что в последние минуты «лицемерил» с самим собой, выдавая желаемое за действительность. Я вошел в кабинет доктора. Последний, поздоровавшись со мной, перевел взгляд на монитор компьютера, вероятно, изучая выводы исследования образцов клеток, взятых у меня при биопсии. Безмолвная пауза в несколько минут показалась мне целой вечностью. Наконец, врач перевел свой взгляд на меня, посмотрел в глаза и ровным, спокойным тоном произнес слова, которые буду помнить, пока жив. Он сказал, что взятые у меня образцы тканей показали присутствие в них злокачественных образований, поэтому я буду лечиться у них. И еще он сказал, что через некоторое время я должен явиться к ним на консилиум, на котором определят тактику лечения и сроки. Пока слушал его речь, меня несколько раз окатило внутренней волной. Но паники не было, наоборот, возникло чувство эйфории, как будто я увидел своего врага в лицо, что маски сброшены, война с ветряными мельницами, опустошающими мои ресурсы, закончена. Больше не нужно придумывать утешения и искать черного кота в кромешной темноте. Так, в горячке, отреагировал мой разум на услышанный страшный диагноз и произошел мгновенный переход в следующую фазу борьбы за жизнь, теперь без заблуждений и домыслов.

После выхода из кабинета я встретился с глазами Тани. Эти страдающие глаза молили, чтобы я произнес долгожданную фразу, что причина моего недомогания не связана с онкологией. Я вынужден был причинить ей боль, сказав, что опасения подтвердились, я болен раком. Она изменилась в лице, побледнела. Но быстро взяла себя в руки, вероятно, ограждая меня от клокотавших в ней эмоций, и стала обдумывать дальнейшие шаги. Я поддержал ее рассуждения, словно забыв, что еще совсем недавно не верил в излечимость рака горла и был готов сдаться. Все-таки поразительно, как быстро человек реагирует на смену обстоятельств в критические моменты. За считанные минуты произошел такой переворот, словно кто-то начал писать новую главу моей судьбы.

Медсестра сообщила, что через двенадцать дней мне надлежит явиться в такой-то кабинет, в котором состоится консилиум. Коллегиально врачи решат, какую тактику и методы применять при лечении моей опухоли. Уверен, что вопросы по лечению сразу решил принимавший меня доктор. Но, скорее всего, у них существует формальная практика коллективной ответственности. Из-за этого формализма опять оттягивались сроки начала лечения! Будто давали понять, что никогда не поздно начать платить для ускорения начала процедур.

До сих пор я чувствовал себя в больнице случайным прохожим, а теперь понял, что это мой «ковчег», и только нахождение в нем способно положительно решить вопрос о моем пребывании на этом свете. В ту минуту во мне изменилось отношение к окружению, исчез невольный трепет от нахождения в этих стенах. Еще час назад я рассматривал пациентов больницы как несчастных, приговоренных к страданиям людей. А сейчас почувствовал свою общность с ними, и изнутри картина не показалась такой зловещей. Нам вместе суждено будет пройти нелегкую дорогу к выздоровлению. Ее осилит не каждый, это понимали все, но внешней видимости страха или паники на лицах у большинства не было. Скорее всего, как и у меня, все эмоции были истрачены на ранних этапах заболевания. А сейчас у всех был деловито-озабоченный вид как у больных простудой, и даже слышались шутки с элементами сарказма по поводу общей незавидной участи. Человек способен выдержать вынесение любого, даже самого страшного, приговора, потому что, пока бьется сердце и виден блеск мысли в глазах, остается надежда на его обжалование. Она концентрирует мысли, собирает волю в кулак, заставляет превозмогать боль и лишения ради одной цели – выжить.

Перед тем, как отправиться домой, мы с одноклассницей зашли в больничный буфет, взяли с собой горячие чай и кофе, кое-что из съестного и устроили обед в машине. Этот пустяшный эпизод запомнился из-за заоблачных цен в буфете, наверное. Это было первое негативное впечатление. И здесь, в таком знаковом для онкобольных месте, принадлежащему, кстати, государству, предприимчивые дельцы не побрезговали возможностью поживиться на людском горе.

Путь назад занял около трех часов, уныния не было. Однако все произошедшее в этот день, требовало осмысления и неспешного анализа, для которого мне отвели достаточно времени.