Постижение России. Опыт историософского анализа

И, наконец, последнее. Если мы не самые глупые на планете, то почему, несмотря на это, мы чуть ли не самые бедные? И это еще при наших природных ресурсах, далеко не самых скудных на Земле. До 40% разведанных мировых минеральных ресурсов находится на территории России. А кто сказал, что они по-настоящему работали на Россию? И вообще, кто сказал, что мы по-настоящему работали на Россию, а значит, на самих себя? Ведь все социально-экономические изменения были центрированы на осуществление нового цивилизационного проекта - на изменение типа российской цивилизации, на ее преодоление. Вся пассионарная энергия поиска и освоения новых социально-экономических форм и качеств общества была превращена в энергию изменения типа российской цивилизации, то есть направлена на достижение вненациональных целей, на решение вненациональных задач, а в ряде случаев и просто антинациональных. А это все очень дорого стоит.

Сам по себе исторический проект слома основ локальности собственной цивилизации и связанных с ними ценностей национальной идентичности - это крайне затратный, очень дорогой проект, а главное, исторически бессмысленный и контрпродуктивный, ибо ничем, кроме как распылением национальных ресурсов и пассионарной энергии нации закончиться не может. А ведь ему еще сопутствовали мессианские комплексы, порожденные целями и задачами социального освобождения всего человечества. В итоге социально-экономическое развитие России-СССР превратилось в заложницу еще и мессианских комплексов, окончательно истощивших и, что оказалось не менее разрушительным, дезориентировавших историческое развитие России.

Таким образом, все имеет свои причины и многие парадоксы социально-экономического развития России за XX столетие своими корнями уходят в самую глубокую часть ткани социальности - цивилизационную, в ее деформацию как цивилизационной в частности, в процесс превращения формационного развития России в подчиненный не собственным целям и задачам, в конце концов, не саморазвитию основ цивилизационной локальности России, а их преодолению в истории. Это больше, чем историческая парадоксальность, это парадоксальность на грани исторического суицида, а потому и исторического безумия. Его продолжением стал цивилизационный раскол субъектной базы России на вненациональную и национальную Россию. А это вообще за гранью всякого рационального начала в истории, ибо суть цивилизационного раскола в истории в том и заключается, что в рамках локальной цивилизации возникает субъект, который находится в оппозиции к ее основам - к системе архетипов социальности, культуры, духовности, к самому способу их объективации в истории и самой истории. Больше и хуже того, ставит главной целью своей исторической активности их преодоление, преодоление самой истории как истории данной локальной цивилизации.

Это трудно представить, но это именно так: вненациональный субъект это субъект, который находится в оппозиции к самому себе, к той части самого себя, которая персонифицирует в себе национальное начало. Желание преодолеть его, сменить национальное тело и душу, сам генетический код истории на некий другой - вот тайный или явный, но конечный смысл всех форм исторической активности вненационального субъекта в истории независимо от того, осознает он это или нет. Выйти из одной локальной цивилизации, из одной истории и культуры и войти в другую историю и культуру, в иную локальную цивилизацию - вот чем неизбежно завершается историческое буйство вненационального субъекта в истории.

Для него национальное начало истории, национальные формы и способы существования в ней являются главным препятствием для его собственного существования, для реализации его собственных культурных и духовных комплексов, которые он, как правило, рассматривает в качестве наднациональных, то есть не принадлежащих ни одной национальной культуре и цивилизации, а всему человечеству в целом. Но таких ценностей, не принадлежащих национальным культурам и цивилизациям, просто не существует, так как общечеловеческое существует только в своей национальной форме и содержании и иначе существовать не может. Поэтому всякая попытка вненационального субъекта объективировать в национальной истории свои вненациональные комплексы в действительности оказывается попыткой объективировать в своей национальной истории ценности иных цивилизаций и культур. И это было бы абсолютно нормально с точки зрения понимания всемирной истории как истории взаимодействия и взаимовлияния культур.