Постижение России. Опыт историософского анализа

Насилие над основами национального духа не проходит бесследно. Именно оно рождает бездуховность - самый опасный продукт деградационных процессов в национальной истории, опасный в той степени, в какой вслед за потерей духовных ценностей и смыслов бытия национальная история теряет свой национальный характер и вслед за этим всякую модернизационную перспективу. Ведь историческая модернизация - это не нечто рядоположенное с национальным духом, а закономерный результат его объективации в истории. Модернизационный прорыв в истории - это всегда прорыв человеческого духа, он с него начинается, к нему стремится и в нем воплощается.

В данном же случае важно другое - тенденция к запаздыванию модернизационных исторических процессов и ее последствия, неэффективность самих процессов модернизации порождают массовую и вполне оправданную волну недовольства сложившимися социально-экономическими и политическими реальностями. И это закономерно, но парадокс заключается в другом: недовольство сложившимися формационными реальностями перерастает формационный масштаб, превращаясь в цивилизационное. И это больше чем парадоксально, это преступно, так как одно дело недовольство тем, что есть в России, а другое дело недовольство самой Россией, желание на волне исторической модернизации преодолеть саму национальную и историческую Россию. Определяющую роль в такой переориентации исторической модернизации с формационных целей на цивилизационные и, даже сверх того, на цели цивилизационного переворота играет вненациональная Россия. Но следует считаться и с другой стороной вопроса, с особенностями исторической модернизации в России и с логикой поведения в модернизационнных процессах ее властной элиты, создающей благоприятный климат для вызревания самой идеологии бегства от России и связанного с ней вненационального субъекта.

И, наконец, последнее - событие, предопределившее судьбу России и при этом в той самой мере, в какой раскололо и закрепило раскол субъектной базы России на национальную и вненациональную Россию - Октябрь 1917-го. Он занимает в истории России совершенно особое место, ибо до него феномен вненациональной России не был институализирован в истории России, не мог обрести статус господствующего исторического субъекта. Октябрь 1917-го, совместив социальную революцию, самый радикальный за всю историю человечества формационный переход с еще более радикальным цивилизационным переворотом, ставшим для России полномасштабной цивилизационной катастрофой, в итоге цивилизационно расколол российское общество на национальную и вненациональную Россию: на ту, для которой Россия - это абсолютный максимум исторического существования, всего, что существует или может существовать в истории, и на ту, для которой Россия - это недоношенное, больное дитя истории или, даже хуже того, вообще историческая аномалия, которую, как аномалию, следует преодолеть, и чем быстрее, тем лучше. Такой раскол был неизбежен, так как России навязали историческое самоопределение не на основе цивилизационной и национальной идентичности, а на основе их преодоления.

Россия - цивилизационно, а потому национально не объединенный социум. Это расколотая цивилизация, так и настолько, что мы до сих пор не можем преодолеть гражданское противостояние в обществе, всякий раз при обострении системных противоречий в России грозящих перерасти в полномасштабную гражданскую войну. Мы расколоты прежде всего своим комплексом нациобоязни быть русскими в своей собственной истории и творить ее как русско-российскую.

При этом сами противоречия в России, как системные, постоянно подпитываются цивилизационным расколом России. Всякое противоречие в России быстро приобретает масштаб системного именно потому, что в России есть субъект, вненациональный, не идентифицирующий себя с Россией, с локальностью ее цивилизации, с системой ее архетипов социальности, культуры, духовности, вся буйная и исторически безответственная активность которого направлена на объективацию и опредмечивание своей неидентичности, в итоге и, по сути, на преодоление России как России. Вот почему всякое изменение в России легко доводится до системного и превращается в системное, так как всякое изменение в России стремятся превратить в изменения самой России, в слом основ ее цивилизационной идентичности. Вненациональная Россия свою неидентичность исторической и национальной России хочет навязать всей России и при этом источник своей неидентичности видит в самой России, в ее мнимой исторической, культурной и духовной неполноценности, которая и служит для нее оправданием не только собственного существования, но и всех форм ее активности в России, любых насилий над ней.