Постижение России. Опыт историософского анализа

Таким образом, речь идет об изменении самого типа исторического развития, в котором модернизационные процессы приобретают тотальный характер, охватывая всю ткань социальности и на постоянной основе. Источником их постоянства становится постоянство модернизационных отношений человека с природой - стремление к социальному овладению все новыми и новыми силами природы, к их превращению в силы самого человека и на этой основе к постоянной модернизации самого человека, его очеловечиванию. Что касается России, то она достаточно тяжело вписывается в модернизационные процессы в истории, в частности, заметно запаздывает с началом процессов модернизации, удлиняя паузу между модернизацией истории и простым пребыванием в ней. Одной из причин этого является сохранение достаточно богатой ресурсной базы для экстенсивного развития в истории, которая не превращает интенсификацию исторического развития в дело естественной необходимости, в частности, формирует властную элиту в режиме выраженного безответственного поведения в истории. Этому способствует и другое обстоятельство - выраженная независимость власти в России от самой России. Власть в России и сама Россия нередко существуют как бы в двух, далеко не всегда пересекающихся мирах, в результате чего один из них, власть в России, имеет чрезвычайно высокую степень независимости от всей остальной России.

Власть в России - это целый мир, который очень часто занят преимущественно только одним - воспроизводством себя и своей власти над Россией и, соответственно, своей независимости от нее и значительно реже себя как власти для России и, следовательно, своей зависимости от России. Отличие, которое власть обнаруживает по линии и степени ее независимости-зависимости от России, многое объясняет в логике поведения власти в России. И это понятно: чем больше независимости от России, тем больше исторической безответственности, тем больше власть может заниматься только собой, тем больше власти для укрепления самой власти и любой власти, любых форм ее исторической активности, включая сюда и отказ от самой активности в истории. Высокая степень независимости власти в России от самой России придает совершенно иной вектор исторической активности властной элите, ведущей в сторону от исторической модернизации, к воспроизводству исторического статус кво, той сложившейся исторической реальности, благодаря которой она воспроизводит себя и как просто власть, и как безграничную власть над Россией.

В итоге все это увеличивает паузу между модернизацией истории и простым пребыванием в ней. И чем длительнее оказывается эта пауза, тем больше отставание страны, тем больше груз накапливаемых проблем и противоречий, тем хуже условия для начала процессов модернизации, тем больше страна втягивается в режим исторического развития, основанного на принципах чрезвычайщины. Мало этого, в условиях запаздывания модернизационных процессов их осуществление сводится к простому заимствованию социально-экономических и политических технологий со стороны, никак не адаптированных к сложившимся историческим реальностям, основным тенденциям их развития. Властная элита вместо реализации потенциала собственного исторического развития, выстраданного собственной национальной почвой, вступает на путь исторической кентавристики, эклектического соединения в историческом пространстве России российских исторический реалий с произвольными социальными технологиями, заимствованными из опыта исторического развития иных цивилизаций и культур, на этой основе окончательно запутывая модернизационные процессы в России.

А они потому и запутываются, что параллельно им, если даже не в их основании, происходят разрушительные мутации в духовных основах национального бытия. Попытки насильственного внедрения идей, не укорененных в национальной почве, провоцируют не только естественную реакцию сопротивления духовному насилию, приходящему из вне, со стороны чуждых начал духовного бытия, органично не вырастающих из национальной и исторической почвы и среди них, в первую очередь, против таких, которые отмечены печатью откровенного снижения свойств высокой духовности человеческого бытия. Такие попытки чреваты ответной реакцией и пассивной стороны русского характера: когда отрицание того, что представляется не своим, формальным, чуждым, перерастает в циничное отторжение любых идеалов, в правовой и нравственный беспредел - в отрицание всяких норм, ценностей и смыслов.