Постклассическая теория права. Монография.

Предисловие

Идея написать самостоятельную работу с проблемным изложением основных вопросов теории права возникла у автора несколько лет назад, когда более или менее четко сформировалось осознание собственной позиции по многим (в определенном смысле - по всем) вопросам теории права и неудовлетворительности существующими учебниками. В подавляющем большинстве случаев учебники и учебные пособия по теории государства и права повторяют традиционные, «азбучные» положения, доставшиеся современной юриспруденции в наследство от позитивистской догматики[228]. При этом авторы этих учебников не утруждают себя прояснением оснований тех положений, которые излагаются. Принципиально важным представляется то, что современная наука и науковедение давно показали несостоятельность позитивизма. Может ли он, в таком случае, продолжать господствовать в юриспруденции? Ответ, думается, очевиден.

Именно такого рода соображения и подтолкнули автора взяться за нелегкий труд по написанию работы по теории права, соответствующего уровню современной науки (общественной, прежде всего) и его продвижению к опубликованию. Главная сложность состоит в том, как суметь адаптировать положения постклассической науки (онтологии и гносеологии) применительно к юриспруденции и сделать их доходчивыми для восприятия студентами и научной общественности. О том, насколько это удалось - судить читателю[229]. Исходные теоретические положения, в которых раскрывается авторская позиция по основополагающим методологическим вопросам теории права, излагаются во введении.

Введение в курс постклассической теории права

Любое научное исследование (автор настоящей работы надеется именно на такой ее статус) покоится на мировоззренческих основаниях. Последние относятся как к господствующим в обществе представлениям о мире и человеке в нем, так и к идиосинкразическим соображениям автора биографического толка. Бесспорно, что коллективные представления диалектически связаны с индивидуальными идеями (причем эта связь двусторонняя, включающая взаимообусловленность того и другого).

Конец XX в. совпал с будоражащим многие умы ощущением смены господствующего мировоззрения, по крайней мере, западного общества. В философии, шире - в гуманитарном знании - это умонастроение получило наименование сперва постпозитивизма, затем постмодернизма и постструктурализма. Параллельно - будучи во многом обусловленным этим процессом - происходили и продолжают изменяться философские основания науки, именуемые эпистемологией. Если постмодернизм - это радикальная критика исходных положений культуры (в самом широком смысле слова) эпохи модерна (индустриального общества), то очевидна необходимость переформулировки оснований науковедения, выработка позитивной (но не позитивистской) программы науки.

Что же изменяется в мировоззрении (пост)современного общества? Главное - проблематизируются понятия «общество» и «человек». Из самоочевидных данностей, на которых строился каркас всех общественных наук, они превратились в самые спорные, не поддающиеся референции многомерные, постоянно изменчивые феномены[230]. Так, крупнейший немецкий социолог XX в. Н. Луман основное и непреодолимое противоречие видит в невозможности соотнести человека и общество в одном целом (в системе)[231] и приходит к выводу о необходимости сформулировать концепт общества без индивидов. При этом коммуникация, выступающая содержанием социальности[232], объявляется аутопойетическим феноменом, способным к самовоспроизведению без какого-либо участия человека, его сознания[233]. Возникает вопрос: кто и как производит сообщение, его передачу, расшифровку и другие операции, традиционно относящиеся к коммуникации? Такой подход представляется радикальной версией структурализма, против которого как раз и восстали постмодернизм и постструктурализм, через демонстрацию всесилия подчиняющих человека структур.