Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 2

Такая среда снижает ценность несущих информацию слабых связей. Информация больше не является необходимым и достаточным условием для борьбы за ресурсы, поскольку никто кроме правящей элиты не имеет к ним доступа. Однако члены правящей элиты могут его получить, что повышает ценность передающих влияние сильных связей, в особенности тех, которые составляют правящую элиту. Таким образом, и номенклатура, и приемная политическая семья – это иерархические сети сильных связей, которые представляют собой единую пирамиду патрональной зависимости и вассалитет, который пронизывает их сверху донизу [♦ 2.2.2.2]. В обоих типах режимов требуется уже не информация и способности, а сильная связь с правителем и разрешение от него на доступ к ресурсам. В коммунистических диктатурах сильные связи номенклатуры носят формальный характер, а их потенциал передачи влияния открыто признается, ввиду того что номенклатура формально (и фактически) контролирует ресурсы режима. Если кто-либо желает получить к ним доступ, он должен быть формально зачислен в партию-государство, посредством чего с представителями власти формируются формальные сильные связи. В отличие от этого сильные связи приемной политической семьи патрональных автократий носят неформальный характер, а их потенциал передачи влияния отчасти скрыт. Если кто-либо желает получить доступ к ресурсам, он должен быть неформально принят в политическую семью, что означает, что верховный патрон должен встроить его (или его семью [♦ 3.6.1.3]) в сеть[522].

Разумеется, особенно хорошие шансы быть принятыми в семью имеют люди, у которых были хорошие отношения с верховным патроном еще до того, как он возглавил режим. Леденёва отмечает, что такие связи могут быть как слабыми, так и сильными: они могут зародиться (1) в личном окружении верховного патрона, вокруг его персоны, и (2) в публичном окружении верховного патрона, в более безличной институциональной структуре, изначально не связанной с его личностью[523]. Анализируя постсоветскую Россию, Леденёва выделяет чистые типы связей с верховным патроном, включая сильные и слабые связи в обоих вышеупомянутых сферах (Таблица 6.2). Что касается личных отношений, то сильные связи формируются в «ближнем круге» верховного патрона из людей, среди которых протекает его жизнь (семья и наиболее доверенные лица), тогда как в публичной сфере они устанавливаются с членами «основных контактных групп» верховного патрона, с которыми его объединяет профессиональная деятельность (члены партии, бывшие члены номенклатуры). Слабые связи, в свою очередь, формируются (a) в частной сфере с «полезными друзьями», с которыми верховный патрон проводит свой досуг (спорт, дача), и (b) в публичной сфере с «периферийными контактами», с которыми его объединяет принадлежность к какой-либо группе или организации (выпускники, соратники, члены какой-либо организации). Однако принятие в семью предполагает трансформацию первоначальных отношений в сильные связи патронализма. Отношения, построенные на принципах взаимности, становятся иерархическими; и даже если первоначальные (формальные) связи сохраняются, неформальная принадлежность к приемной политической семье выходит на передний план. Дело в том, что верховный патрон должен доверять лицу, которое будет принято в семью, то есть он должен быть уверен, что этот человек будет ему лоялен. В большинстве случаев эта лояльность обеспечивается тем, что человек подвергается шантажу со стороны верховного патрона, чтобы в случае его нелояльности можно было прибегнуть к политически выборочному правоприменению [♦ 3.6.2.2, 4.3.5.2]. В результате получается не просто «сеть доверия»[524], а сеть лояльности, то есть сеть доверия с иерархическим подчинением и зависимостью.

Таблиц 6.2: Типы индивидуальных и институциональных связей с верховным патроном. Переработанный материал на основании работы: Ledeneva A. Can Russia Modernise? P. 55