Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 2

Для лучшего понимания экономических механизмов коррупции в коммунистических и капиталистических экономиках имеет смысл обратиться к типологии Корнаи, в которой он различает коррупцию покупателя и коррупцию продавца (что имеет довольно высокую аналитическую ценность, даже несмотря на то, что Корнаи определяет коррупцию намного шире, чем мы). Согласно Корнаи, рыночная экономика является «рынком покупателя», так как именно желания покупателей в ней ставятся во главу угла. Продавцы конкурируют между собой, прибегают к инновациям и используют другие разнообразные инструменты для привлечения большего количества покупателей. С другой стороны, плановая экономика коммунистических диктатур представляет собой «рынок продавца», где во главу угла ставятся желания продавцов. А покупатели вынуждены конкурировать, чтобы заполучить расположение конкретных продавцов, монополизировавших определенные отрасли на своих позициях внутри номенклатуры[133]. Данное разделение отражает разницу в природе коррупции или, по крайней мере, в коррупции низкого уровня, влияющей на распределение продуктов. В условиях рынка покупателя, существующего в либеральных демократиях, коррумпируется продавец, так как именно стремление продавца склонить большее количество покупателей к коррупционным сделкам (например, не выдавая чек по завершении сделки, чтобы сэкономить на налогах) с целью продать больше продуктов, которые при нормальных условиях и полном отсутствии коррупции остались бы нераспроданными, является главной движущей силой этой системы. В условиях же рынка продавца, характерного для коммунистической диктатуры, в свою очередь, коррумпируется покупатель, так как именно усилия покупателя, направленные на расположение к себе определенных продавцов с целью склонить их к коррупционной сделке (например, через дополнительный платеж «под столом»), чтобы заполучить таким образом желаемый продукт, который являлся бы дефицитным и в обычном, некоррумпированном социалистическом режиме, лежат в основе этой системы взаимоотношений[134].

5.3.5.3. Влияние смены режима на динамику коррупции

В случаях, когда рынок покупателя внезапно превращается в рынок продавца, то есть во время смены режима, структура неформальных взаимоотношений также подвергается трансформации. В посткоммунистическом регионе смена режима привела к беспрецедентному увеличению неравенства не только в плане богатства, но и в плане появления должностей, предоставляющих широкий простор для коррупции. Так как экономика дефицита сошла на нет внутри частного сектора, главное поле для коррупционной деятельности переместилось обратно в каналы деловых отношений, существующих между частными и публичными акторами. Однако в этой новой ситуации клиент перестал быть скромным потребителем внутри старого коммунистического режима, а постепенно превратился в непреклонно богатеющего члена бизнес-кругов, пройдя путь от мелкого арендатора коммерческой недвижимости, принадлежащей государству, до олигарха, заказывающего внесение поправок в законодательство. Другими словами, более демократичная и «эгалитарная» природа коррупционного блата была замещена элитарной моделью.

Ниже мы перечисляем изменения в практике блата, последовавшие за сменой режимов:

• сужение круга потенциально коррумпированных акторов и конец массового характера этого явления, а также фактическая привязка блата к государственным должностям и политической элите;

• трансформация процесса принятия решений в зонах, где присутствуют неформальные отношения: преимущества, связанные с повседневным потреблением, были устранены, тогда как помощь государства, связанная с конкуренцией по накоплению благ, вышла на первый план (приватизация, госзакупки на государственном и местном уровнях, тендеры, переквалификация недвижимости, выдача разрешений и т. п.);

• значительное увеличение потенциальной прибыли от индивидуальных коррупционных сделок: речь шла уже не о приобретении из-под полы некоего дефицитного продукта посредством умасливания продавца государственного магазина, а о приобретении целых предприятий, которые эти продукты производили, вместе с сетью магазинов, которые их продавали – и все из средств государственного займа;