Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 2

• постоянное разведение ролей в неформальных сделках: время, когда «каждый» мог быть одновременно и «инициатором», и «поставщиком» коррупции, играя свою роль в обществе дефицита, прошло; теперь инициаторы коррупции, предлагающие сделки государственным служащим, в основном являются частными лицами.

Резюмируя вышеизложенное, формальное разделение сфер социального действия помогло создать западноподобные ситуации, внутри которых формально частные лица вступают в сговор с формально государственными служащими. Но поскольку разделение сфер остается лишь номинальным, ранее сформированные неформальные сети проникают в новообретенную капиталистическую среду и помогают создать более сложные комбинации коррупционных сговоров по сравнению с западной практикой, включая захват государства сверху вниз и криминальное государство.

5.3.6. Культура реляции в посткоммунистическом регионе: от семейных обязательств до блата и гуаньси (guanxi)

Реляцию в посткоммунистическом регионе можно описать в абстрактных терминах, но вряд ли ее можно понять как социальное явление без учета контекста социальной культуры. Мы уже подчеркивали это в Главе 1, где речь шла об эффекте колеи, который указывает на культурные детерминанты централизованных и монополизированных форм коррупции, происхождение однопирамидальных патрональных сетей и причины, по которым коррупция представляет собой нечто большее, чем коррупционные сделки снизу вверх, и имеет все признаки коррупции в формате сверху вниз. Сосредоточив внимание на более низких уровнях коррупции и неформальности, мы можем выявить присущие еще докоммунистической эпохе культурные элементы, которые сохранялись в течение коммунистического и посткоммунистического периодов и с различной интенсивностью проявлялись в западной и восточной частях региона.

Культурные детерминанты коррупции можно обнаружить, обратив внимание на те социальные институты, где предоставление благ на дискреционной основе является легитимным и воспринимается как норма. В докоммунистическую эпоху в целом и до разделения сфер социального действия в частности существовало два таких института: семья и дружба. Они похожи по трем причинам:

• они оба предусматривают предоставление услуг дискреционным образом, а это означает, что членам семьи и друзьям отдается бóльшее предпочтение, чем другим членам общества на основании их личности;

• для них обоих характерны взаимные обязательства, то есть каждая услуга, совершаемая А для Б подразумевает неявное, не оговоренное соглашение о компенсации, которая тем не менее ожидается в будущем [♦ 3.2];

• им обоим свойственны сильные связи, то есть эти отношения являются давними, эмоционально насыщенными и/или интимными (взаимное доверие) [♦ 6.2.1.1][135].

С другой стороны, они отличаются друг от друга в трех отношениях:

• в основе семьи лежат родственные связи, тогда как друзья не связаны кровными узами;

• дружба – это предмет выбора, а семейные узы не приходится выбирать (если человек рождается в семье);

• оказание помощи членам семьи обязательно, а друзьям – нет[136].