Постлюбовь. Будущее человеческих интимностей

С этим текстом, написанным на линованном листке, Джейме пришёл к исследовательнице Хизер Сеттл, которая проводила[173] 15-месячное этнографическое исследование в этом районе и была знакома с его семьёй; он хотел, чтобы она перепечатала текст и отправила имейл его отцу. Отец уже много месяцев был в Нью-Джерси с визитом к брату, высланному с Кубы, и в последние недели связь с ним стала прерывистой. У Джейме и его матери понятные причины для тревоги: потоки миграции с Кубы в США текут давно, но после развала СССР и прекращения работы Совета экономической взаимопомощи Кубу накрыл длительный экономический кризис, ещё сильнее увеличив поток беженцев и трудовых мигрантов в «страну без любви», как кубинцы называют США. Повторяющимся мотивом в историях мигрантов-мужчин становятся оставленные и брошенные на родине семьи. Мужчины уезжают на заработок или на поиск нового дома и обещают жёнам, часто уже с детьми, что будут присылать деньги, либо вернутся, хорошо заработав, либо заберут их с Кубы, когда укрепятся на новом месте. Затем они перестают выходить на связь и перестают присылать деньги, либо запрашивая убежище в США, либо оставаясь там жить на нелегальном положении, найдя новую подругу и даже заводя других детей. Сеттл цитирует разговор с одной из покинутых кубинских жён, Марисель, которая осталась одна с сыном после того, как муж уплыл в штаты, пообещав забрать её к себе через несколько месяцев, а затем прислал бутылку шампанского и корявое письмо в качестве извинения, исчезнув и не появляясь на момент разговора уже больше пяти лет. Марисель говорит: «Он выпил кока-колу забвения» («He drank the Coca-Cola of forgetting»).

Сеттл пишет, что кубинцы жалуются на исчезновение любви, искренности и солидарности по причине экономического кризиса. «El amor se acabo» — любовь иссякла. Одновременно именно трудовая миграция из бедных или терпящих бедствие регионов часто является выражением любви к семье: покидая её, мужчины и женщины отправляются на рискованные заработки, чтобы обеспечить семью необходимым; когда стоит вопрос о базовом выживании, любовь транслируется через материальное. Истории оставленных жён заканчиваются по-разному; к матери Джейме после его смерти переехали жить её старший сын со своей партнёркой; но мать и невестка не сошлись характерами, и брак её сына развалился. Марисель, наоборот, пришла в себя и стала преподавать испанский туристам, а её сын нашёл себе «суррогатного отца» в лице соседа Марисель — экстравертного квир-мужчины Рафы с макияжем и выкрашенными волосами; Сеттл рассказывает, что в какой-то момент Марисель даже стала прятать свою косметику, чтобы у сына не появилось желания подражать своему товарищу, но между ней и Рафой всё равно завязалась аффективная привязанность, давшая старт новой квирной семье в рабочем округе Гаваны: они сидят вместе, обсуждают своё прошлое, полощут бывшего мужа Марисель и делятся информацией о том, где на чёрном рынке купить курицу.