Постлюбовь. Будущее человеческих интимностей

Никола Маи и Рассел Кинг пишут[174], что на любовь и сексуальность до последнего времени мало внимания обращали исследователи мобильности; они призывают к «сексуальному и эмоциональному поворотам» в изучении миграции, потому что люди, которые пересекают границы или находятся в движении, — больше, чем просто мобильные рабочие внутри глобального капитализма, и больше, чем жертвы войн или политического преследования, осевшие в лагерях беженцев. Они ещё и сексуальные субъекты со своей историей телесности и своими желаниями, в выражении которых им часто отказывают. Мы знаем, что экономическая неустойчивость или бедствия на родине часто вынуждают людей уезжать, но это не единственные причины; любовь и привязанность, как и другие эмоции, находятся в центре принятия решений о передвижении и вообще пространственном поведении человека. Я бы сказал, что мигрировать — это чисто либидинальный драйв продолжать жить; в общественном сознании существует устойчивый образ транснациональных семей и трансграничный брак как способ укрепления своего статуса и положения, но это только один из множества примеров того, как мобильность людей определяется любовными аффектами, как миграция способствует радикальному изменению отношений между людьми и как в этих процессах рождается новое понимание пространственных политик за пределами «оседлоцентризма». Мобильность считается одной из определяющих черт «текучей современности», но она, во-первых, далеко не всем доступна, а во-вторых, продолжает сдерживаться, кроме чисто экономических факторов, идеей националистического и патриотичного субъекта, этноцентризмами и ксенофобией. В одних случаях движение определяется как полезное для государства и человека, в других ровно это же движение стигматизируется. Лавируя между зыбкими правилами, политическими обстановками, чувствуемыми и навязываемыми идентичностями и стремлениями, тела пересекают границы, оставляя или приобретая дом, делая границы более размытыми, расширяя романтическое воображение, формируя тысячи и тысячи разных вариаций транснациональных либидинальных связей.