Постмодернизм от истоков до конца столетия - эволюция научного мифа

или брать на себя ответственность за их использование (тот факт,

что язык семафора, которым я пользуюсь, полностью продикто

ван мне, не снимает с меня вины, если я допущу катастрофу са

молета, в результате чего снова возникает проблема морального

субъекта), или изменить наш дискурс, взглянув на него критиче

ски, что, разумеется, как раз и представляет собой то, что требу

ет от нас марксизм, поскольку это позволяет ему утверждать, что

он также обладает принципами, основанными на предпосылках

более высокого порядка и касающихся более широкого контекста

человеческой деятельности. Его подход предполагает, что если

даже мы и находимся в плену господствующей идеологии (или

какой-либо другой), то способны освободиться от нее. Однако

если субъект в результате этого всего лишь перемещается в дру

гой, в равной мере социально детерминированный дискурс, то

тогда перед нами открывается лишь возможность бесконечного

регресса. Тем не менее и в данном случае сохраняет свой смысл

утверждение, что мы способны принимать рациональные решения

в пограничных сферах, существующих между этими дискурсами,

при условии, что мы их осознаем. Сам факт этого осознания мо

жет просто зависеть от исторической счастливой случайности,

хранящей нас от веры в греческих богов, демонов, черной магии

или еще чего тому подобного. Например, в данный момент нам

достаточно повезло, чтобы понять, что дискурсы типа открытой

идеологии или те, которые детерминируют субъект, или эманси

пирующий дискурс марксизма, утверждающий, что все мы, и

прежде всего рабочие (ибо рабочий может думать, что он сво

бодно предлагает свой труд на капиталистическом рынке), при

учены мыслить превратно, -- все эти дискурсы относительны в

сопоставлении друг с другом, при том что один из них может

быть господствующим; но ipso facto это дает нам в руки ключ к

принятию арбитражного выбора между ними. Это как раз то, что

мы и пытаемся делать, сопоставляя индивидуалистический и со

циальный типы интерпретации" (77, с. 128-129).

Сам Батлер называет свою позицию "ради

кально-либеральной"; очевидно, более терминологически правиль

ным было бы ее определить как разновидность либерально трак

туемого неомарксизма. Можно сказать, что он последовательно

стремится избежать того, что называется "холистической системой

убеждений" (там же, с. 153), и выступает сторонником методо

логического плюрализма, пытаясь дать некий синтез

"лингвистического, структурного, деконструктивистского и мар

92

ГЛАВА II

ксистского подходов" к тексту. На этом основании он и критику

ет позицию Ф. Джеймсона в "Политическом бессознательном"

как неприемлемо холистическую.

Разумеется, и сам Джеймсон далеко не столь последователь

ный марксист и даже материалист, каким он кажется Батлеру,

обвиняющему его в попытках придать марксизму характер

"цельной объяснительной методологии", и заявление самого

Джейсона, что "марксизм включает в себя другие интерпретатив

ные модусы или системы" (191, с. 47), как показывает анализ, в

основном остается на уровне скорее декларации, нежели конкрет

ной методологии исследования. К тому же, при заявке Батлера на

плюрализм как основной объяснительный метод, то, что он назы

вает "марксистским подходом", занимает в его анализе весьма

существенное место, да и вообще в том внимании к проблеме

социального, которое проявляют оба критика, очень много обще

го, позволяющего сделать вывод о значительном внутреннем па

раллелизме их теоретического мышления. Разница между ними

-- в большей степени радикальности, с которой Джеймсон скло

нен объявлять объединительную роль марксизма, способного, в

его понимании, вместить в свою методологию все современные

методы анализа текста, и в более умеренной позиции Батлера,

апеллирующего к традиционному плюрализму либераль

но-демократического толка мышления. Тем не менее Батлер, как

и многие его британские коллеги, несомненно тяготеет к социо

логизированной интерпретации явлений духовной деятельности

человека, окрашенной у него в специфические тона "моральной

озабоченности" и "нравственной ответственности" субъекта дей

ствия.

Поиск свободы: индивид между "льдинами структур"

у Хеллера и Уэллбери

Однако суть проблемы не в

этом, а в том, какое место отво

дится свободной воле индивида в

рамках постструктуралистских

представлений даже при попытке

дать им неомарксистскую интер

претацию. Если мы сравним

мнение Батлера с точкой зрения

американских философов и культурологов Томаса Хеллера и Дэ

вида Уэллбери, явно чуждых марксизму, то и у них обнаружим

поразительное сходство как общих мировоззренческих установок,

аргументации, так и конечных выводов. Исследователи отмечают:

"Интеллектуальная история нынешнего столетия может быть про

читана в терминах фундаментального противоречия: с одной сто

93

ОТ ДЕКОНСТРУКТИВИЗМА К ПОСТМОДЕРНУ

роны, демонтаж классической фигуры, и одновременная попытка

заново ее постичь -- с другой" (180, с 10). Хеллер и Уэллбери

подчеркивают, что уже для структуралистских аналитиков, пред

ставителей самых разных сфер научной деятельности, развитие

автономной индивидуальности стало предметом коренного пере