Посторонним В, или Земля закрыта для посещений

Кто-то за окном ойкнул, и мы только сейчас осознали масштаб бедствия. Внушительный ствол, достойный вековой секвойи, перегородил весь коридор, а макушка дерева торчала наружу. За окном ее…тушили несколько водников. Истл, два скандра и два сальфа.

Ветви пылали так, словно их окунули в бензин и – для пущей уверенности, что огонь увидят в ближайших мирах, подключили к искрящей проводке. Водяные облачка оседали на языках пламени и утекали в ствол, как в естественную водопроводную трубу.

В воздух взвивались клубы пара, и торопливо устремлялись в безоблачное небо. Видимо, жаждали исправить это недоразумение.

– А ну стоп! – скомандовал ребятам Эйлегар. – Нам тут еще один водопровод не нужен.

– А вот мне очень даже любопытно, – внезапно оживилась Слася. – Если есть водопровод, то должна быть и водовстреча? Нет?

– С точки зрения голой логики… – задумчиво протянул Ламар…

– И если есть голая логика, должна же быть и, ну скажем – одетая… – продолжила Слася.

– Кто дал моей жене словарем? Ой, словари? – возмутился Ламар.

– Могу заменить их на любовные романы! – охотно предложила Алиса. – У меня осталось несколько шедевров Александрины Владимировой. «Пять триместров в Академии Магдалены», «Моя (не) любимая (не)сушка»…

– (Не) сушка это о курице или о вешалке для белья? – оживилась Слася.

– Нет! – перебил ее Ламар. – Словари лучше! От них у меня болит только голова, а не все тело.

– Не хочу вас расстраивать, но воды в коридоре становится все больше. И если мы не планируем создать тут искусственный водоем, придется что-то делать, – напомнила я спутникам. – Хотя, с другой стороны можно завести здесь… плесень. В качестве домашнего питомца…

– Почему плесень? – Слася оказалась ужасно любознательна. Но я именно на это и рассчитывала.

– Ну а что еще выживет в подобном дурдоме? – спросила я, вызвав недолгий всеобщий хохот.

– Молодец, девушка! – похвалил Ярхар. – Зрит в корень! В корни дерева, откуда льется вода. Ну так вы чего творите, господа учащиеся? – обратился скандр к ребятам за окнами.

– А что делать? – развел руками самый крупный студент – скандр. Да так развел – что сородичи отпрыгнули в стороны, сальфы пригнулись, а истл пошатнулся и рухнул навзничь.

– Как бы тебе это сказать. Это же водоупорный огонь? – уточнил Димар.

– Да! – подтвердил скандр и рубанул рукой по воздуху. Истл рухнул заново – на сей раз уже добровольно, спасаясь от карающей длани товарища.

– Какой какой огонь? – удивилась я.

– Местное изобретение, – пояснил Ярхар, отодвигаясь от лужи, которая все еще разрасталась, образуя небольшое озеро в коридоре. – Я тебе потом все объясню.

– А слово водоупорный вам ничего не говорит? – с угрозой в голосе обратился Эйлегар к студентам. Те попятились.

– Неучи! – проворчала Гульнара. – И кто вам только оценку за физику ставил!

– А мы еще не сдавали! – подал голос истл с земли.

– И не сдадите! – сообщил Эйлегар.

Вархар, тем временем, поднял ствол световым куполом и выбросил в окно. Гульнара сжала ладонь – и пламя резко погасло.

Подоспел Тарлин Эмди, мой сосед истл и… поднял всю воду с пола в каких-то облачках. Несколько пасов руками – и облачка пролились над клумбами, водруженными на столбы. Теперь-то я понимала, что их просто спасали от слишком одаренных магически учащихся.

Ольга без предупреждения пропустила свое волшебное электричество по полу, окончательно просушивая каменные плиты. Я уже поняла, что физику здесь не знают не только студенты, но и сам мир. Видимо, тоже не смог сдать предмет строгим преподавателям. Поэтому огонь водой не тушится, электричество на мокром полу не превращает нас в танцоров диско, а световые коконы способны поднимать в воздух тяжелые предметы. Вот уж когда поверишь в квантовую природу света. В то, что свет – поток частиц и местные заставляют их так плотно группироваться, что те превращаются в резервуары, по прочности сравнимые с металлическими.

Боюсь, если бы Ньютон пытался открыть тут закон тяготения, формула получилась примерно такой…

Ускорение, с которым улетают от скандров и мрагулов предметы, животные и растения, прямо пропорционально тому, как сильно они решились приблизиться к варварам. А если бы речь зашла о Сласе, то еще и тому, как давно мрагулка ела бургуза. А количество травм, полученных Ламаром во время интима с женой прямо пропорционально тому, как много эротических романов прочла перед этим девушка.

Боюсь, что вскоре самыми любимыми произведениями зейлендских писателей станут у младшего Мастгури «247 градусов по Фаренгейту» и «20 тысяч лье под водой». Только так – сжигая или бросая на дно океана – и можно спрятать от мрагулки бессмертные произведения знаменитых авторов эротики.

За всеми размышлениями я не заметила главного. Того, что Ярхар продолжает держать меня на руках, хотя причина этого – потоп посреди коридора – уже исчезла.