– Да что б я еще раз ходил под окнами лаборатории! – послышался скрипучий голос кого-то из таллинов. И скандр Граммул Велграс – амбал, с самой квадратной челюстью, что я видела даже у человекообразных роботов, благодаря которому магнетрон превратился в перелетную птицу, немедленно ответил:
– Извиняйте! Не знал, что под окнами выросли дубы! Здесь вроде только ели рассаживали. У них запах хороший во время горения… Как скажут что-то нелестное скандрам – вспыхивают от стыда. Настоящим пламенем почему-то…
Из окна забористо парировали, и я заметила, что Ольга поигрывает шаровой молнией, а Гульнара словно бы невзначай разминает руки. Граммул икнул, вернулся за парту и елейным голосом уточнил у меня:
– Эм… А второе упражнение делать?
– Заменим его на отжимание за порчу лабораторного оборудования! – бодро заявила я.
– Уровень вандализма пять баллов по шкале НЛО – несанционированной ломки оборудования. До полного МЧС – максимально чрезвычайного сноса установок и зданий еще далеко. Полет нормальный, – приободрила нас лаборантка.
– А сколько всего баллов в шкале НЛО? – уточнила я.
– Десять. Но вандализм на десять баллов вам пока лучше не представлять, – порекомендовала сердобольная таллинка. – Вначале освойтесь с пятью-шестью… Для нервов полезней.
Вместе с бравыми коллегами с Зейлендии мы быстро навели порядок в аудитории. Отжимающихся становилось все больше, однако несколько лабораторных установок еще работали. Но тут пришла она – Нальяда Зерташ. Истла, с белоснежной гривой, хищным, остроносым лицом, тем не менее, довольно привлекательным. Жилистая блондинка внушательница значилась как особенно сильная в собственной магии. И я почему-то сразу подумала «кто не может размышлять сам – внушает». Конечно, стоило бы пожурить себя за стереотипы. Но они оказались в тему.
Примерно на пятидесятой минуте занятия, когда чудилось – самое страшное уже позади, впереди перемена и до нее уже совсем немного, есть даже шанс дожить, Нальяда с криком:
– Да почему же эти провода не проводят ток! – вонзила паяльник в установку для параллельного и последовательного соединения проводников. Вонзила примерно также, как варвар вгоняет меч в тело противника. Впрочем, я уже не сомневалась, что лабораторные установки для местных учащихся такие же враги, как и недружественные маги из параллельных измерений. Во всяком случае, доставалось и тем и другим от студентов спецфака приблизительно одинаково.
Тем не менее, поступка Нальяды не ожидал никто, поэтому даже скандры попятились. Установка оплавилась – лампочка, которая сигнализировала о правильной сборке электрической цепи вспыхнула, моргнула от ужаса и погасла.
– Вот поэтому провода и не работают. Бастуют против вашего вандализма! – вступилась я за бедное оборудование. – А где вы взяли паяльник?
Нальяда гордо ответила:
– В кармане! Лаборантки. Я же внушатель. Внушила, что так и надо.
Я проглотила несколько нецензурных фраз и распорядилась:
– Паяльник выключить и отдать лаборантке! От установки отойдите, пока у нее все не оплавилось от вашего дара…
Скандры с мрагулами захохотали, таллины скрипуче засмеялись, истлы поддержали всеобщее веселье порыкиванием. Сальфы последними тихо захихикали.
И все бы хорошо. Но в эту минуту мне пришлось срочно отправиться в другой конец аудитории.
Там мои любимые коллеги – маги размерности – спорили кто сможет отправить в другое измерение постамент с магазином индуктивности.
– Ну а что? Нам одним мучиться? – рассуждал Жером Латой – самый высокий сальф в аудитории, в шелковой белой рубашке, с большой родинкой практически посередине лба по прозвищу «лобокол». Наверное, намекали, что родинка – результат встречи парня с колом… на экзамене, после чего он долго бился лбом о гранит науки…
– Вот именно! Надо бы подарить вузам соседнего измерения этот «магазин». Пусть покупают там индуктивности! – подержал его Делевр Ронтис – другой сальф, с каштановой косой и тонким, жилистым телом по кличке «вентиль». Парень очень любил резко разворачиваться и разражаться потоком объяснений.
– А давайте переместим его на морское дно! Пусть рыбки в этом магазине отовариваются! – обрадовался Кэлл Деннис – плечистый таллин со светлой корой-кожей и собранными в хвост рыжими волосами, похожими на медную проволоку.
Я заторопилась туда, окинула троицу взглядом «еще одно слово – и вы у зубного. А за неимением такового – в гостях у семейства Мастгури» и сообщила:
– Кто магазин индуктивностей перемещает, тот сразу неуд получает. Пересдача в следующем семестре, когда вернете оборудование и душевное спокойствие преподавателю.
– И… ккак это сделать? В смысле, как вернуть вам душевное спокойствие? – а этот Кэлл не глупого десятка, сразу ухватил главное.
Но не успела я придумать хорошенькое испытание, как в другом конце аудитории послышалось:
– Оу! Горит!
Над головой птицей пронесся магазин сопротивлений. Наверное, хотел присоединиться к магазину индуктивностей и защитить право лабораторных приборов не перемещаться на дно морское.
Я обернулась, чтобы увидеть масштаб катастрофы. Ольга вскочила с места, Гульнара подорвалась со стула.