Построить будущее

Фактически связи Москвы с ханом Аюкой, дедом нынешнего Дундука, больше всего напоминали средневековые отношения сюзерена с вассалом. Калмыки были практически полностью самостоятельны вплоть до проведения собственной внешней политики, приема послов соседних государств и объявления войны. Все их «подданство» ограничивалось обязательством выставлять определенное количество воинов, если сюзерен начинает войну, и правом просить подобной же помощи у русских при собственных неурядицах. А поскольку они во многом жили доходами от успешных боевых действий, обычно с удовольствием прислушивались к просьбам России.

Как меня просветил Гена, еще добрых восемьдесят лет назад участвовали в войне с поляками, присутствовали под Полтавой, неоднократно воевали с крымским ханом, ходили и в Персию вместе с Петром. Сам по себе Аюка ходил против туркменов и Хивы, заставив признать зависимость. Нет-нет, не от Российской империи. От калмыцкого хана.

Недавно их отряд присутствовал под Азовом, а основное войско, отвлекая ногаев от помощи осажденной крепости, ударило на Кубань. Надо сказать, результат был противоречивый. Сначала союзники нанесли поражение крупному отряду, по донесениям до двадцати тысяч человек (наверняка преувеличение), взяв огромные трофеи. Затем татары Малого Ногая, узнав о приближении калмыцких войск к их кочевьям, создали укрепленный лагерь.

Дундук-Омбо продержал их в осаде в течение тридцати семи дней, не пытаясь штурмовать, и наверняка, доведя до крайности, ворвался бы внутрь, но к калмыцким войскам прибыли донские казаки и полуторатысячный кабардинский отряд во главе с Мамбетом Кургокиным. Ногаи согласились перейти в русское подданство, рассчитывая, что те не позволят их вырезать калмыкам, и даже сформировали тысячный отряд в подмогу России. Лично я бы им доверять не стал. Но больше всего оскорбился хан, не получив за воинский труд чужого барахла.

Ничуть не удивлюсь, что приход всего лишь четырехтысячного калмыцкого отряда во главе с моим собеседником Галдан-Нормой, сыном Дундук-Омбо, объясняется именно этой веской причиной. Казаки определенно говорят: хан может выставить до пятидесяти тысяч всадников. На Кубани находилось тридцать тысяч, на Волге двадцать тысяч, охранявших калмыцкую степь от набегов казахов. Получается, определенно высказал «фе», прислав десятую часть возможного.

— Вмешиваться в выборы хана на каком основании стали? Не ваше собачье дело, кто правит у калмыков!

Кажется, причины недовольства много глубже, чем мне показалось. В 1724 году калмыки дали шерть, то есть присягу на верность Российской империи. Не думаю, что собирались как-то изменить поведение. После смерти Аюки-хана в степи началась замятия, и российское правительство моментально вмешалось в вопрос престолонаследия. Слишком сильное калмыцкое царство Москве под боком не требовалось. Междоусобица родственников и обращение за арбитражем к русским выгодно для нас, не для них. Потому и влезли в их разборки. А вот насколько правильно и красиво, не мне решать. Просто по недостатку информации.

Очень может быть, вышло и не лучшим образом. Когда умер хан Аюка, из Петербурга последовал приказ завести всех калмыков за Царицынскую линию — цепь укреплений, протянутых от Волги до Дона с целью защиты русских поселений от нападений калмыков, ногайцев и кавказских народов. За линией калмыки были полностью свободны. Могли творить все что угодно, от ухода на неконтролируемые русскими земли до полномасштабной гражданской войны. Перейдя рубеж, калмыки оказывались в русском окружении, и войска империи, заманив основную массу туда, немедленно этим воспользовались.

— Зачем русские назвали главой калмыков Доржи Назарова, младшего сына Аюки, ханом?

Между прочим, причины имелись и достаточно веские.

— А Церен-Дундука?

Не настолько я в их делах разбираюсь, кто там старший сын, а кто от любимой жены, чтобы ответить с умным видом. Зато точно знаю: после смерти Петра калмыки неоднократно ходили грабить в русские границы. Ничего удивительного в попытке применить старый способ империй: разделяй и властвуй. Кончилось это откочевкой Дундука с его сторонниками на Кубань, в татарско-турецкие земли. С одной стороны, удалось ослабить ханство, с другой — получили явного врага.

— Прислать людей низкого звания с требованием делать то или иное, где это видано? А принять грамоту стоя? Нарушение всех обычаев и прямое оскорбление!

А ходить на русскую территорию набегами и грабить соответствует древней народной традиции, кто бы сомневался. Это, естественно, не вслух. Еще не хватает за сабли хвататься. Дела прошлые и мало затрагивающие сегодняшнее положение. Хотя не такие уж давние.

— Отцы наши, деды и прадеды в холопстве ни у кого от начала времен не бывали!

— Так чего вернулся хан с тридцатью тысячами кибиток? — невинно спрашиваю, будто не в курсе.

— Земли для кочевок мало, — нехотя ответил Галдан, теряя запал.