Построить будущее

Два больших корабля, один поменьше: ну не флотофил я и не разбираюсь, линейный там или фрегат. Достаточно, что в подзорную трубу видно десятки пушечных портов. Под сотню больших и поменьше галер с артиллерией и куча мелких судов.

Наши силы по количеству намного превышали, а вот качество явно много хуже. Тут и моряком не требуется быть. Как водится, старые галеры оказались гнилые, новые с Дона пройти за мелкостью фарватера не смогли. В результате наклепали полтысячи судов, как я понимаю, на манер казачьих «чаек»: сорок-пятьдесят человек и две полковые пушки.

Может, грабить прибрежные поселки и ходить по морю годные, но по части мощи серьезно уступали турецким судам. Припасы и свыше десяти тысяч человек доставили, и тут заявился враг. Вице-адмирал Бредель навстречу очень разумно не пошел. Затем внезапно задул сильный ветер, продолжавшийся добрых четырнадцать часов, и все дружно дожидались, пока стихнет.

Сегодня наконец османский флот снялся с якорей и пошел воевать. В двух верстах от берега построились полумесяцем, в семистах саженях от берега открыли огонь. Малый калибр российских орудий мешает отвечать. Казалось бы, чего еще надобно, гвоздú издалека до посинения беззащитных. Нет, пошли на сближение.

Видимо, не мне одному кажется, что попаданий минимум и так можно использовать весь порох, толком ничего не добившись. Парочка утопленных плоскодонок казацкого производства никого не впечатлит. Ни начальство в Стамбуле, ни русскую армию. Патовая ситуация.

— А нас не надо любить. Тем более всех, — отвечаю Галдан-Норме. Странное имя — Норма. Но все же лучше звучит, чем у его папы: Дундук. — Мы же не золото, не степь и даже не породистый жеребец. Такие же люди, как все. Есть плохие и хорошие, подлые и благородные, вороватые и честные. Лично я нормально отношусь к тем людям, независимо от веры и происхождения, кто ведет себя по-человечески. Согласно общим для всех народов правилам и законам.

— Христианские не укради, не убей…

— А что в том плохого?

Он скривился, аж вся невозмутимость дубленного степными ветрами лица куда-то исчезла. Реакция вполне предсказуемая. Кочевой удалец не размышляет на тему морали и можно ли украсть у соседа. Сначала джигит берет у кого-то сущую ерунду. Барана, к примеру. Это не против обычаев. Так ведется с давних пор. Сама кража не стоит плевка, но задета честь мужчины и главы семьи. Нельзя не совершить ответное действие.

Пострадавший уводит уже коня у вора. Лошади в степи дороже женщины. Ужасная обида, и смыть ее можно, исключительно угнав целый табун. Дальше все идет по нарастающей, пока при очередной краже не проливается кровь. И в дальнейшем столетиями норовят при встрече взять с соперников убитыми плату за прежние происшествия и давние страдания. На этом фоне все его воспитание, впитанное с молочных зубов, восстает против дурацких «не убий» и «не укради».

— Сами сначала выполняйте свои заповеди, — хмуро отвечает сын калмыцкого хана. — Потом других учите.

У берега забухали пушки Азовской флотилии, посылая ядра в противника. Видать, османы соизволили подойти достаточно близко. В чем смысл нахождения моего полка рядом с интенсивной стрельбой, не очень доходит. Оказать помощь мы вряд ли сможем. Четыре (еще в прошлом году в штатном расписании присутствовало две, однако главнокомандующий настаивал на увеличении полковой артиллерии по опыту действий в Крыму) трехфунтовые пушки не напугают самого нервного флотоводца. Сейчас одновременно палят буквально сотни орудий, и наша поддержка никому не сдалась. Кстати, по-прежнему не особо много попаданий. Похоже, пока не сойдутся вплотную, толку не будет.

— Приказы они отдавать станут! — восклицает с негодованием. — Указания давать!

А, вот оно в чем дело… Калмыки появились возле русских границ откуда-то из глубины Азии, как бы не с границ с Китаем, лет полтораста назад. И вроде бы родственны монголам. Лица, по крайней мере, вполне монголоидны, и язык схож. Хотя последнее не показатель. Тюркские народы прекрасно понимают друг друга, проживая в сотнях и тысячах верст от соседей.

Выйдя к берегам Волги, калмыки разгромили и вынудили ногаев уйти на Терек, Кубань и в Крым, сами заняв места их былых кочевий и включив в союз часть покоренных групп кочевников. Для казаков они вовсе не были друзьями, и тем приходилось пахать землю, косясь и на ногаев с татарами, и на новых пришельцев. Поведение их по части грабежей и захвата полона не особо различалось. Причем официально калмыки имели дружественный договор с Россией и даже обменивались посольствами.