Постучи в мою дверь

— Вы преувеличиваете, Ваше Величество. Да и кто будет служить на наших кораблях, если морякам негде будет учиться?

— На твоих кораблях, ты хочешь сказать? Я видел в гавани «Пламя дракона». Признаю, этот корабль смог бы возглавить наш флот.

— «Пламя» — торговый корабль. Боюсь, нашему флоту не будет от него никакой пользы. Но я буду рад служить Бергандии, если возникнет… такая необходимость.

Король рассмеялся. Но слишком уж нервно и даже зло:

— Если так выглядит твой торговый корабль, то боюсь даже представить, каковы же военные. Я слышал, у тебя их еще три… — Гергард вперил в Габора свой едкий водянистый взгляд.

— Все торговые, Ваше Величество. — Габор ответил улыбкой.

На самом деле у него было семь кораблей, не считая «Пламени дракона». Но все они были хорошо скрыты от короля и тех, кто мог заинтересоваться его делами.

— Хитрец, ох, хитре-е-ец… Но таким и должен быть настоящий король. — Гергард вдруг стал серьезным. Уставился на Габора немигающим взглядом. — А знаешь, ведь по сути, ты делаешь то, что и должен делать король. Народ тебя любит. Мало того, что меценат, так еще и борец с демонами. Ты для них герой. Чего не скажешь о моем сыне.

Они еще на шаг приблизились к самому главному. Габор внутренне напрягся, готовый в любой момент отразить удар. Гергард никогда не просил. Он приказывал. Чаще всего, лишая права выбора. Он угрожал, шантажировал, но всегда вынуждал делать то, что ему было нужно. Вполне возможно, что у него уже было какое-то оружие против Габора. А может, он хотел сыграть на его честолюбии. И сейчас Габор молился о втором.

Он столько лет потратил на то, чтобы не скрыть — уничтожить все слабые места своего рода, что сейчас просто не имел права на ошибку.

— Его Высочество еще слишком молод. Но вы научите его всему, что нужно знать королю. А Великие Рода помогут ему править.

Король презрительно фыркнул:

— Мой сын — слабак, и все это прекрасно знают. О нем шепчутся в закоулках дворца и обсмеивают в тавернах. Невозможно представить более жалкого правителя. Я не могу оставить королевство ему. Как только я умру, а он взойдет на престол, его тут же свергнут. Он не сможет постоять за себя. Опозорит наш род. Он не сможет защитить Генриетту. Но вот ты — другое дело. Ты достоин стать королем. Ты сможешь вознести Род Дракона и Род Ворона на небывалую высоту. И ты — мой племянник. У тебя есть все основания занять престол. Конечно, не сразу. Сначала придется взойти моему сыну.

Габор еще никогда так тщательно не подбирал слова. Проклятые слова! От них теперь зависела жизнь. Не его — Олеси. Он ненавидел слова. Ненавидел говорить. Но сейчас только они были его оружием.

— Это огромная честь, Ваше Величество…

Гергард перебил его:

— Оставь! Сейчас я говорю с тобой, как со своим преемником, а не с подданным. Я все продумал. Если сделаем так, как я сейчас скажу, власть останется в наших руках еще долгие годы.

— Я ценю ваше доверие. Но, боюсь, не смогу быть достойным такой чести.

— Прекрати! Только ты и достоин. Бергандии нужен хитрый и сильный король, которого любит народ. И ты именно такой. За тобой люди пойдут, куда угодно! Ты их герой. А моя дочь будет достойной тебя королевой. Поверь, она спит и видит, как станет твоей женой. Это то, что сделает вашу власть абсолютной. Красавица-жена, молодая и влюбленная. Самоотверженный король, способный и миловать, и казнить. Людям нужно это. Брак, заключенный по любви между принцессой и ее подданным. Никто не посмеет поднять восстание или свергнуть вас. Генриетта — красавица, а красоте прощается многое. Да, она несколько… избалованна и легкомысленна. Но ты сможешь ее обуздать.

Габор отмерял слова, как лекарь травы для своих порошков. Тщательно и скрупулезно. Одна ошибка, и все потеряно.

— Увы, но я не смогу оправдать ваше доверие, и тем более стать достойным супругом для госпожи Генриетты.

— Габор… Буду честен с тобой. Генриетта мне рассказала, что стала свидетельницей весьма пикантной сцены. Поверь, так ее не занимал еще ни один вопрос. — Король усмехнулся. — Ты сумел ее заинтересовать, как ни один из учителей. Последние полчаса я только и слышал вопросы о том, «как такое вообще возможно» и «что такого делала эта шлюха, что господарь Габор едва не умер». Я даже позавидовал. Не поделишься этой прелестью?

Габор стиснул зубы. Желание прямо пальцами разодрать грудь старого мудака и вынуть оттуда сердце затмило разум. Ублюдок проживет еще пару секунд — достаточно, чтобы почувствовать, как Габор запихнет его сердце ему же в глотку.

Взять себя в руки стоило огромных усилий. Но Габор заставил себя оставаться внешне спокойным. Даже удивительно, как легко это оказалось. Мать и отец вбили в него это на уровне инстинктов. Скорее рефлексов.

Он переиграет ублюдка.

— Не поделюсь, Ваше Величество.