Поступь Палача

– Дело в том, что вы один из очень немногих людей, способных стать эмпатами, которые могут контролировать и изменять эгрегориальные связи и связки. За последние двести лет мы нашли таких не более десяти, и тут внезапно в ментале проявляетесь вы, причем в таком возрасте – обычно инициация происходит лет в сорок, ну – пятьдесят.

– Эмпат? – переспросил бывший главный редактор, не совсем понявший, к чему гость употребил этот термин. – Это человек, ощущающий чужие чувства? Верно?

– Не совсем, – покачал головой князь. – То, что вы сказали – нижний уровень развития эмпата, а вот более высокий – эгрегориальный. Вам знакомо понятие эгрегор?

– Да, – подтвердил Сергей Александрович. – Читывал в прошлом Блаватскую и иже с нею, думал, что все это чушь. А вот поди ж ты…

– Многие считают чушью то, с чем лично не сталкивались, – пожал плечами Игорь. – Магию вы ведь тоже считали не существующей, но она есть. – И с этими словами он зажег у себя на руке шар иллюзии, изображающей земной шар. – Смотрите, что сейчас творится в нашем несчастном мире…

И завертевшаяся на его ладони планета начала покрываться неприятно выглядящими пятнами и язвами, от одного вида которых Сергей Александрович ощутил тошноту, было в них что-то настолько чуждое и отвратительное, что он не смог бы даже сформулировать, что именно.

– Что это?.. – с трудом выдавил старик.

– Жестокость, подлость, эгоизм, равнодушие, – с грустной улыбкой пояснил Игорь. – Наши, человеческие. Вас огорчает, что мы действуем очень жестко, но когда организм поражен раковой опухолью, спасти его можно только хирургическим вмешательством. Нашему миру осталось до гибели всего несколько лет. Теперь, правда, ситуация получше, но на месте нацистского и фанатичного мусульманского эгрегора образовались пустоты, которые нужно срочно затягивать, чтобы не возникло сверхстабильности, которая тоже приводит к очень нехорошим последствиям. Позвольте, я передам вам знания прямо в мозг?

– А так можно?! – поразился Сергей Александрович.

– Можно, – с улыбкой кивнул князь.

Затем он встал и приложил старику ладонь ко лбу. Некоторое время после этого Сергей Александрович разбирался в ворохе доставшейся ему информации, удивляясь, как легко ему думается. С молодости, пожалуй, он не мыслил так кристально ясно. Похоже, этот маг что-то с ним сделал, но против такого воздействия старик ничего не имел. Немного осмыслив все, он пришел в ужас – мир действительно находился на грани, на краю пропасти, и привели его к этой пропасти человеческие жадность и эгоизм.

– Я только одного не понимаю, что я могу сделать? – хмуро спросил он через некоторое время. – Понимаете, я очень стар и вскоре умру…

– Если согласитесь, завтра проснетесь молодым, – заверил князь. – Простите, что только в случае согласия, но омоложение довольно энергозатратная процедура, поэтому ее мы применяем только к тем, кто чего-то стоит и готов помогать тянуть бегемота из болота.

– Я готов помочь, – твердо заявил Сергей Александрович, не особо поверив во вторую молодость, хотя в глубине души и надеялся, что это правда.

Зная то, что он знал теперь, старик не смог бы сидеть на месте без дела, совести бы не хватило. Хоть он и был далеко не во всем согласен с новой властью, особенно с методами Палача, но тут уже ничего не поделаешь – он Палач, ему так и должно. Не позавидуешь бедному пареньку, на которого в двадцать два года свалился груз такой страшной ответственности.

– Нам надо всеми силами исправлять эгрегор Земли, – негромко заметил князь. – Воздействовать придется с разных сторон, а главное, не допускать в широкие массы идеи жестокости и индивидуализма. Здесь очень важен вопрос культуры. Помимо работы в эмпатической структуре я хотел бы предложить вам помочь мне создать службу, занимающуюся отсевом книг, песен и фильмов, несущих в себе деструктивные идеи. Да, это цензура, глубоко отвратительная любому русскому интеллигенту, но есть ли другой выход? Знаете, недавно я случайно прочитал фантастический роман, хорошо и талантливо написанный. Но о чем он? О человеке, который постепенно набирает силу, как хомяк стаскивает любые материальные ценности к себе в нору, живет только сам для себя, даже за спасение от гибели женщин и детей берет плату, легко переступает через любого, при этом искренне считая себя нравственным человеком. Вы понимаете, сколько вреда принесет эта книга? Особенно если ее прочитает молодой человек с неустойчивой психикой.

– Понимаю… – покивал Сергей Александрович. – Понимаю… Свобода творчества – это, конечно, хорошо, но такую гадость к людям допускать нельзя.

– А подобных очень много, – вздохнул Игорь. – При этом добрые книги и фильмы изо всех сил затаптывают, осмеивают и так далее. Проклятые атлантские идеи слишком сильно укоренились в общественном бессознательном, нелегко будет выпалывать эти сорняки. Но нужно.

– Нужно, вы правы, – согласился старик.