Поступь

– Да, спасибо. А можно мне еще кувшин воды с лимоном?

– Да, конечно. Заказ будет готов через 10 минут, напитки сразу.

– Да, сразу – выпалил Саша.

– Саш, пить хотите? – улыбаясь спросила Алина.

– Да что-то душно мне.

– Так снимите свитер если под ним конечно футболка есть. Чего мучиться?

Саша какое-то время думал, потом все-таки снял свитер и повесил его на спинку стула. Когда Александр остался только в футболке для Алины подтвердись ее самые плохие догадки. Подтверждали эти догадки следы от уколов на венах. Алина решила не заострять взгляд на руках собеседника.

– Итак, Саш, вы говорите, что ищете деда уже без малого 10 лет, правильно?

– Ну чуть меньше, но в целом да.

– То есть Матвей…эээ

– Игнатьевич

– Да, спасибо. То есть Матвей Игнатьевич просто исчез?

– Никаких следов. Сказал Саша, жадно выпивая из стакана воду.

– Саш, а что с домом, наследством, иконой.

Александр оторвался от воды. Зрачки бегали в разные стороны он тяжело дышал. Было видно, что он что-то хочет сказать и не в силах больше сдерживаться.

– Да в том и дело что ни деда, ни иконы, а она древняя, это фамильная ценность!

– И вы подозреваете…

– Да, Хвостов. Прохвостов он, а не хвостов. Деда убил, а икону спиздил. Писатель он, конечно, вы морду его видели? Типичный бандит. Какие книги, это прикрытие, катался по деревням, да воровал, а коли своровать не получалось то силой.

– Саш, это серьезное заявление. Вы кушайте, а потом мы сразу в редакцию, это будет сенсационный репортаж, мы и милицию вам на подмогу подключим. Ну как по рукам?

Александр сжал руки в кулаки и сказал свое твердое да.

Круг 5

Матвей чистил трубку. Тихая ночь легла над хутором. Тишина. Абсолютная в своем проявлении. И темнота такая же…абсолютная. Абсолютные явления в своем величии. Без малого вечные.

Для своего возраста Матвей двигался на удивление легко, почти не шаркая ногами. Выкинув остатки табака, Матвей пошел за тулупом, накинув его на плечи и направился на улицу. Из гостиной доносился храп. “Спи журналист, спи, силы тебе понадобятся”– проговорил про себя Матвей Игнатьевич. Аккуратно почти не слышно Матвей отворил дверь дома в ночь. Почти не глядя он спустился по ступенькам крыльца. Ночной воздух, свежий, чистый, ударил в голову старика. Он дошел до калитки и устремил свой взгляд куда-то западнее дома. Остается загадкой что же видел он там, в темноте. Матвей отворил калитку и побрел по полю, в сторону чернеющего леса, который будто окружил дом одинокого старика. Он шел уверенным шагом, это не была прогулка, у него был какой-то план известный только ему и Богу. Одно было ясно точно, Матвей что-то нес с собой. Но куда и зачем? Постепенно силуэт старика исчезал во тьме, через пару метров он абсолютно слился с темнотой, казалось еще мгновение и лес поглотит его и только шелест травы указывал, что старик идет и идет уверенно.

Я проснулся в районе 12 часов дня. Сон на хуторе другой не такой как в городе, глубокий и здоровый, после такого сна чувствуешь прилив сил, готовность работать. За окном раздавался какой-то стук, оказалось Матвей рубит дрова. Подумать только 70 лет, колит дрова, а главное, как: короткие и точные движения, без лишней суеты, в меру плавные в меры резкие. Я внимательно смотрел на Матвея, он был на удивление расслаблен.

Я вышел на улицу, потянулся, Матвей Игнатьевич сразу окликнул меня:

– Ну здоров студент! Выспался? – спросил он с задором.

– Доброе утро Матвей Игнатьевич, да, спалось прекрасно, а вы я смотрю все в работе?

– А мне Дима спать хватит уже. Я жизнь застать хочу, а отоспаться мы все успеем. По ночам добрые люди либо спят, либо молятся.

–Оптимистично – умываясь, с сарказмом проговорил я.

–А то! куда мы без оптимизьму. Нам без оптимизьму нельзя! – утирая пот, кричал Матвей.

– Матвей Игнатьевич давайте помогу, устали, наверное?

– А не покалечишься студентик?! – с хитрым прищуром спросил Матвей. “Ладно держи, только колоть этой стороной – не скрывая явной улыбки сказал Матвей, указывая мне на лезвие топора.

Я взял топор и решил подыграть:

– Этой?! А я-то думаю, что же у меня раньше не получалось, поздно я вас, однако встретил, а то бы столько уже наломал.

Дед Матвей вдруг стал невероятно серьезен:

–Наломаешь еще …

Повисло молчание.

– Наколешь дрова и иди в дом будем завтракать. А потом ты запишешь мои истории, ты только не тяни, у нас тут время другое не такое как в городе – таким же серьезным голосом продолжил Матвей.

– Эээ… хорошо. – чуть слышно проговорил я и принялся колоть дрова.

Когда работа была закончена я умылся и отправился в хату. Дед Матвей поставил самовар, на столе стояли блины со сметаной.

– Светлов, спасибо за помощь – сказал он, отхлебывая чай из блюдца.

– Ну так что доставай бумагу, будешь у меня интервью брать.

– А мне бумага не нужна, я на диктофон.

– Хм, на бумагу честнее как-то. Но черт с тобой. – внезапно дед Матвей закрыл себе рот руками с выражением истинного ужаса, после чего потянулся ко мне и упав на колени начал сумбурно, запинаясь бормотать:

– Ты прости сынок, прости дурака, не черт, не черт, Бог с тобой, не черт, Бог! Бог! Бог!