Поступки во имя любви

– Да, – его глаза не отрывались от лица жены. – Я был дураком. Я не стану тебя осуждать, если ты больше не захочешь иметь со мной дела. Но все в прошлом, клянусь тебе. Между нами ничего не было, только тренировка в зале, и теперь все кончено.

Вода закипела. Фиона протянула руку и выключила газ.

– Как я могу быть уверенной, что подобное не случится снова? Что не придет другая женщина и не постарается тебя увлечь?

Дес потер нос.

– Пожалуй, не можешь, – медленно сказал он. – Единственное, что я могу тебе сказать: раньше этого никогда не случалось. Я всегда был тебе верен, и мне никогда не хотелось изменить тебе. Не хочу изменять тебе и теперь.

– И как ты теперь относишься… к ребенку? – негромко спросила Фиона.

Он ответил не сразу, снова сунул руки в карманы. Она услышала с улицы лай собаки.

– Если ты этого хочешь, – наконец сказал он, – то я счастлив.

Если ты этого хочешь.

– Пока мы сможем быть вместе, – добавил Дес, – то этого хочу и я.

Рука Фионы легла на живот.

– Я люблю тебя, – сказал Дес. – Ты это знаешь.

Он любил ее, но не был готов стать отцом. К этому все сводится, верно? Он хотел быть с ней, но не хотел ребенка или пока не хотел.

Но она беременна. Она носит ребенка. Его ребенка.

– Аборт я делать не стану.

– Я знаю это, – быстро ответил Дес. – Я никогда бы не попросил тебя об этом. Если ты хочешь ребенка, он у нас будет.

Фиона покачала головой. Этого мало.

– Ты должен тоже его хотеть, – сказала она. – Если ты не хочешь, ничего не получится.

– Когда он родится, я…

– Когда он родится, мы посмотрим. А пока мне нужно, чтобы ты покинул дом. Мне нужно, чтобы ты держался подальше, пока не родится ребенок. Потом посмотрим.

Это было ужасно. Самое страшное чувство на свете, когда ты стоишь перед мужем, которого любишь, и велишь ему уйти. Это оказалось хуже всего.

– Не делай этого, – попросил Дес. – Я был с тобой максимально честен.

– Да, – согласилась Фиона, – ты был честен. Но ты не можешь жить параллельно, ты должен участвовать. Ты должен захотеть ребенка так же сильно, как хочу его я.

Фиона осознавала, как сильно она рискует. Понимала, что Дес может уйти и больше никогда не вернуться. Но она уже рисковала в прошлом. Она умела это делать. И разве не лучше прогнать его сейчас, чем сидеть и ждать, сколько он продержится после рождения ребенка? Если Дес вернется к ней, то она будет знать, что он хочет именно этого.

Но как же трудно, чертовски трудно отталкивать мужчину, которого любишь.

– Ты должен уйти, – повторила она.

Он шагнул к ней.

– Фи, пожалуйста…

– Нет, – быстро сказала она. – Не надо.

Он остановился.

– Вот, значит, как. Ты выгоняешь меня, хотя я ничего не сделал?

Фиона сурово посмотрела на него:

– Это из-за того, чего ты не сделал.

* * *

Мег слышала, как Генри и Руби смеются над каким-то мультфильмом в соседней комнате, и думала о том, как невероятно глупо она себя вела.

Она смазала тесто для пиццы соусом из жареных помидоров, который приготовил Генри. Почему она вообразила, что хочет каких-то отношений с Зареком? Она не хотела никакого другого мужчину, тем более совсем молодого и иностранца. Это было бы смешно, если бы не было до такой степени нелепо.

Мег разрезала на половинки помидоры-черри и разложила поверх соуса. Она любила Генри, но несколько последних недель обращалась с ним ужасно. Может быть, это из-за того, что сделал Том? Возможно, сама того не понимая, она перенесла частицу гнева, который вызывал у нее Том, на Генри. Могло ли такое случиться?

Она натерла моцареллу, посыпала ею пиццу, сверху положила ломтики лосося и сметану. Или все дело в том, что она открыла детский сад? Что, если первые суматошные недели исчерпали запасы ее терпения, и бедный Генри отдувался за всех? Неужели в этом все дело?

Она посыпала пиццу орегано, открыла духовку и поставила ее туда. Мег ничего не понимала, ничегошеньки, если не считать того, что Зарек, сидевший в ее машине, ничего для нее не значил. Он как будто даже привел ее в чувство, заставил осознать, что она отталкивает Генри, и как отчаянно не хочет, чтобы он ушел.

Высадив Зарека, Мег вернулась домой исполненная угрызений совести, готовая извиниться перед Генри, попросить у него прощения. Но прежде чем она успела это сделать, он уехал проверить, что случилось с его сестрой. С того дня приоритетом стала Энн.

Они едва не потеряли ее, потому что оба оказались настолько слепы, что не замечали, в каком она состоянии. Генри был занят съемками, Мег не терпелось вернуть надежную и бесплатную няньку. Ее больше волновали свои заботы, чем чувства Энн. Хорошей же подругой она оказалась…

Мег достала из холодильника белое вино, открыла бутылку штопором, наполнила бокал и потихоньку потягивала напиток, прислонившись к столу. Ей предстоит многое исправить, залечить много ран. Она начнет с Генри сегодня вечером, как только они уложат Руби спать.

* * *

Майкл вошел в гостиную, где Кармел и Барри собирали на полу мозаику.

– Иисусе! – ахнула Кармел и сразу зажала ладонью рот. – Простите.

– Неужели так плохо?

Она покачала головой, все еще не сводя с него глаз.