Читаем Постышев полностью

Постышев изучал все со скрупулезностью химика, ведущего анализ нового, еще не устоявшегося соединения, кипящей смеси. Он находил время встретиться с историками, философами, социологами. Готовился пленум Центрального Комитета партии Украины. Он должен был состояться в июне.

В эти дни Постышев вместе со своим заместителем Марченко намечал докладчиков по национальному вопросу на предприятия из числа таких ленинцев, как Шйихтер, Затонский, Чубарь, Гопнер, Ломов, Петровский, Терехов. Сам он часто выступал с докладами о том, чего добиваются местные националисты. Особенно охотно он ехал к комсомольцам.

В эти июньские дни не было важнее задач, нежели ликвидировать раскольнический националистический фронт. В Европе зорко следили за перипетиями борьбы украинских коммунистов с националистами. Западные стратеги затаенно рассчитывали на армию раскольников в тылу большевиков.

Харьковская организация — средоточие людей, прошедших выучку классовой сплоченности на баррикадах первой революции, в походах гражданской войны, — выступала в первой колонне, наносящей поражение националистам.

Постышев вел наступление этой колонны.

В эти дни он встречался с украинскими артистами, художниками, композиторами и просил их организовать на заводах студии взрослых и молодежных театров, изомастерские, хоры, оркестры.

Постышев изучал бюджеты профсоюзных окружных организаций, выискивал средства для украинских самодеятельных кружков.

Библиотекари Журавлевки, Ивановки и других заводских районов были удивлены приездом к ним секретаря окружкома и других работников окружных организаций. В библиотеке паровозостроительного завода Постышев просмотрел каталоги книг, абонементы читателей. «Мало украинских книг, — заметил он и посоветовал: — Нужно больше покупать, требовать, чтоб больше издавали их».

— Поссорить меня с Украиной и украинцами никому не удастся, — доказывал Постышев. — Я стою на посту, доверенном мне партией. Я выполняю ее волю. Стараюсь во всем следовать заветам Ленина. У нас одни задачи. Нет пожизненных руководителей на любых постах. Когда на мой пост придет ленинец-украинец, я буду гордиться тем, что кое-что сделал для того, чтоб вырос украинский руководитель. Нам нужно не дискутировать о том, сколько должно быть украинцев и других национальных кадров на руководящих постах, а готовить украинские кадры для всех отраслей нашей жизни.

Из записок Барвинца

1927 год, июль

Тезисы Коминтерна о войне и военной опасности. На предприятиях создаются ячейки обороны, в районах комплектуются рабочие дивизии. Рабочие, крестьяне вносят средства на постройку эскадрильи «Разрыв» — это в ответ на авантюру английского правительства, разорвавшего с нами дипломатические отношения.

Каждый день приносит из-за рубежа тревожные известия. Ватикан призывает к крестовому походу. Франция требует невозможного — уплаты всех довоенных долгов. Английские траулеры нарушают границы наших северных морей.

В Харькове создали в районах рабочие дивизии. В их штабы входят члены правительства, Центрального Комитета партии.

Школьники принесли в редакцию листовки троцкистов, найденные в партах; школьников втягивать в свои дела — это предел падения.

Перебои с хлебом — нужно запасаться с утра. Днем хлеб только в столовых и буфетах.

— Это на Украине! — возмущается Опришко. — Не я говорил, шо «дядька» не нужно налогами прижимать? Дожили!..

Новый цех на ГЭЗе. Первый построенный за советское время. В нем оборудование, приобретенное за границей.

10 июля

Харьков неожиданно стал обороняющимся городом. После работы рабочие дивизии организовали оборону своих районов. В ротах, батальонах, штабах полков проходили своеобразные маневры, проверки слаженности подразделений, штабов ВНОС, ПВО.

<p>8</p>

Поздней ночью после заседания секретариата Центрального Комитета Чубарь, Затонский, Постышев ехали на дачу в Померки.

Харьков казался горловиной вулкана, с которого огненные реки улиц стекали к невидимой долине.

За городом машина врезалась в угольный пласт темноты, напоенный запахами созревания, сухой полынной горечи.

— Скифская ночь, — нарушил молчание Затонский, полный, добродушный, с большой шапкой неподвластных расческе волос, с тем ласково-внимательным взглядом, который характерен для педагогов по призванию. — Ни огня, ни голоса. Это здесь, под Харьковом, в селах нет «лампочек Ильича». А что на Волыни, в Полесье!

— Каганцы жгут. С зарей ложатся, с зарей встают, — раздраженно произнес Чубарь.

Это не походило на него, всегда спокойного, уравновешенного, похожего на земледельца-степняка, с волевыми красивыми чертами лица, с взглядом проницательным и глубоким.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии