Постышев

— Из-под нашего пресса такие, как Лобода, выскальзывают. Наш КНС знакомился с контрактами этих панов с батраками? Нет? Давно бы пора! И комнезамы не знакомятся и профсоюз Всеработземлеса регистрирует договоры, не вникая. Люди работают за ничтожную плату. А выходит, для нас это дело стороннее? Разве нельзя объявить таким Лободам бойкот?

— Забастовку? В нашей стране? — удивился Башкатов.

— Забастовка же не против страны, — сказал Постышев. — Нужно так заставить этих землелюбцев уйти с земли. Пока подобру. А не поймут сигнала — принудим силой. Слышали, как повторяет вариации некоторых наших политиканов о товарных хозяйствах? На зерне держалось, мол, все и будет держаться…

— Коллективные хозяйства нужно организовать, — уверенно заявил Башкатов, — они зерно дадут.

— Кого из председателей можно здесь рекомендовать организатором коллектива?

— Много есть хороших, проверенных товарищей.

— А на чем их проверили? На собраниях, на речах? А нужно проверять на поле. Для организации хороших коллективов сил маловато. Нужно смотреть правде в глаза. Без коммунистов мы эти дела не поднимем. Сейчас нужно вербовать людей в партию.

— Вербовать? — переспросил Башкатов.

— Слово режет слух? Именно вербовать! Тех, кто по взглядам, по убеждениям коммунист. А таких разве мало? На каждом заводе, в любом селе есть те, кто кандидатский стаж на Перекопе, под Киевом, подо Львовом проходил. Мы просто не пришли к людям. Нужно начинать атаку, и не только на кулаков. А на психологию, что укоренилась в идиотизме деревенского быта. Атаку на самое дикое и страшное местоимение — «мое». Видели Лободу? Его словами не прошибешь. Прожекты все эти — «сразу сведем всех в коллективы» — вредоносные. Покажите один хороший коллектив — и сами крестьяне нас атакуют: «Помогите нам организовать такой».

— Закупить бы лошадей. Раньше, говорят, из других стран выписывали их.

— Нужно машинным поголовьем обзаводиться, — после долгой паузы произнес Постышев, — строить завод. Тысяч на сорок машин в год.

— На сорок тысяч! — невольно воскликнул Гордей Федорович, никогда сам не вмешивавшийся в разговор пассажиров. — Это же сколько таких цехов, как на паровозостроительном?

— Цехов двадцать, — продолжал Постышев. — И строить не растягивая. Чтоб через полтора-два года уже начали сходить машины с конвейера. Этим занимается Чубарь. А наше дело — землеустройство форсировать. А у нас с этим делом очень неважно. Наши агрономы на улитах едут.

— Где же такой завод будут строить? — спросил Башкатов.

— Только в Харькове, — ответил Постышев.

— Вы патриотом Харькова стали, — сказал Башкатов.

— Харьков сам определил, что здесь быть тракторному заводу. Есть хорошие кадры, есть заводы для кооперации.

Из записок Барвинца

1927 год, май

В нашем «Доме коммуны» каждый день споры. Опубликованы материалы о национальном уклоне Шумского.

— Ты знаешь, кто такой Шумский? — наступает в спорах Опришко. — Он партией «Боротьба» руководил, старый социал-демократ. Тюрьмы, смерти не боялся. А теперь его прорабатывают наезжие володимирские та донбасские русапеты. Если культуре нам учиться, то не у Москвы. Сама Москва весь век училась у Запада. Разве Постышев разбирается в том, что на Украине делается? Изобрели «Уклон Шумского».

— Постышев давно разобрался… Ты просто плохо знаешь, Трохим, что делается, — спокойно разъясняет Лука Обушный. — Павел Петрович на Украине с двадцать третьего года, он с украинцами вместе на Дальнем Востоке бил японцев и каппелевцев. В старом родстве с нами и самом кровном — партийном.

Я хорошо знаю, как годами люди присматриваются к приехавшим к ним из других мест, как долго «не признают» своими. Постышева в Харькове «признали» поразительно быстро.

На предприятиях его знают рабочие, инженеры; круг его знакомых ширится с каждым днем.

О человеке можно составить представление, даже лично не общаясь с ним, — по тому, как к нему относятся люди разных качеств и принципов. Агид почему-то сразу невзлюбил Постышева. «Постышев — мастер громкой фразы, — доказывает он, — умеет подлаживаться под настроение масс».

На заводах по-иному относятся к новому секретарю окружкома.

— Ты смотри — до него все больше занимались оргвопросами, — говори! Дзюбенко. — А он сразу за самое наболевшее взялся — за торговлю, за организацию питания. Самое главное — Постышев не обещает, а берется за дело и делает. Кто из окружкома до него был на собрании пайщиков? Упустили то, что рабочих волнует. А он приехал, увидел, что в лавочных комиссиях женщин нет, предложил попросить женщин войти в комиссии. Правильно решил. Бабочки уж обследуют и проконтролируют, как стежки в вышивке, все выверят.

На любом предприятии рассказывают, что у них был Постышев — знакомился с людьми, выступал с докладом. Бывают на предприятиях «всеукраинский голова», «староста» Петровский, председатель Совнаркома Чубарь, Затонский, Терехов, Шлихтер и другие наркомы, члены Центрального Комитета, также делают доклады, читают лекции. Это все гвардия ленинской школы.