Читаем Постышев полностью

Наряду с этим Постышев, Петров, Губельман, другие большевики-ленинцы дают отпор тем, кто старается противодействовать созданию и укреплению ДВР.

Трудно было налаживать работу государственных органов, экономическую жизнь в республике, часть которой занимала «читинская пробка». Нужно было объединить все области Дальнего Востока.

Японское правительство поддерживало атамана Семенова, захватившего Читу и часть районов центрального Забайкалья. Японские войска, находившиеся на Дальнем Востоке, не выполняли своих обязательств соблюдать нейтралитет — нарушение его приводило к вооруженным столкновениям. После ряда уроков японские интервенты почувствовали, что с частями Народно-революционной армии справляться им не под силу. Они согласились подписать перемирие. Японцы обязались вывести свои части из Забайкалья. Ставленник японцев атаман Семенов терял их поддержку.

Настала пора ликвидировать «читинскую пробку». Напрасно атаман Семенов молит японского императора о помощи.

Части НРА сжимали кольцо вокруг «читинской пробки».

В октябре Амурская дивизия во главе с Серышевым и Постышевым прибыла на помощь забайкальцам.

В конце октября Чита была освобождена от семеновцев, сам атаман еле успел улететь из города на самолете.

Ликвидация «читинской пробки» позволила объединить все области Дальнего Востока. 29 октября 1920 года в освобожденной от белогвардейцев Чите один из старейших большевиков, Ф. Н. Петров, открыл конференцию областных правительств Амура, Верхнеудинска, Забайкалья, Приморья, Камчатки. Они заявили о своем вхождении в ДВР, охватывавшую территорию от Байкала до Тихого океана.

Японцы эвакуировались из Хабаровска.

Вместе с Серышевым и частями Амурской дивизии Постышев возвращается в Хабаровск, он полномочный представитель правительства ДВР. Он организует народные собрания, проводит выборы в дальневосточное Учредительное собрание, руководит партийными организациями, работает с молодежью. Благодаря тому, что Постышев сумел создать крепкие группы пропагандистов и агитаторов, которые систематически разъясняли, почему создано буферное государство, его роль в защите Советской России, в Приамурье прошли организованно и сплоченно выборы в Учредительное собрание — большинство депутатов были членами партии.

Вплоть до августа 1921 года Постышев руководит политической жизнью Приамурья.

В августе его назначают уполномоченным правительства ДВР по Прибайкальской области. Он выезжает туда вместе с Серышевым и Амурской дивизией.

Японские империалисты не успокоились. Белогвардейские банды барона Унгерна, одного из приспешников битого Семенова, вторглись на территорию Дальневосточной республики. Еще одна попытка развязать войну. Но уже крепки силы НРА. Забайкальские и Амурские части уничтожили конницу Унгерна, самого барона взяли в плен.

Постышев выполнил сложное задание — организовать разгром белых так, чтобы предотвратить возможность перенесения боевых действий на территорию молодой, только утверждающей свою государственность Монгольской Народной Республики.

В октябре Постышев возвратился в Хабаровск.

Он продолжает работу по укреплению органов народной власти, партийных организаций. Ему помогают бывшие политработники Амурской дивизии, вернувшиеся к мирному труду. В Приамурье начинают восстанавливать предприятия, железные дороги.

Но интервенты не оставляют своих провокаций.

Они создают подручное им правительство во Владивостоке. Во главе его поставлен биржевой авантюрист Меркулов. Он угоден японцам. Он согласен удовлетворить любые их просьбы и требования.

Японцы вооружают бывших семеновцев, каппелевцев, помогают создать корпус генерала Молчанова, скрыто подвозят его к границам нейтральной зоны. Они выжидают только удачного момента, чтобы выпустить белогвардейцев на территорию ДВР.

Чтобы замаскировать свои подлинные планы, японское правительство приглашает представителей ДВР на конференцию в Дайрен (Китай), где должны обсудить вопрос об эвакуации иностранных войск из Приморья и урегулировать отношения с ДВР. Семнадцать требований, выставленных японской военщиной, в случае принятия их превращали бы Дальний Восток в колонию Японии. Руководитель делегации ДВР заместитель премьер-министра Ф. Н. Петров и член делегации военный министр и главнокомандующий войск ДВР, недавно прибывший с Южного фронта, герой Перекопа В. К- Блюхер, категорически отвергли эти наглые притязания.

Японское командование дает команду генералу Молчанову готовиться к вторжению на территорию ДВР.

В ноябре 1921 года корпус Молчанова вторгается на территорию ДВР вблизи Хабаровска.

Вновь создается Восточный фронт во главе с командующим Серышевым и начальником политуправления, членом Военного Совета Постышевым.

Постышев проводит мобилизацию коммунистов в армию, создает коммунистические отряды. Вместе с Серышевым он организует оборону Хабаровска, подтягивает резервы из районов Приамурья.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Русская печь
Русская печь

Печное искусство — особый вид народного творчества, имеющий богатые традиции и приемы. «Печь нам мать родная», — говорил русский народ испокон веков. Ведь с ее помощью не только топились деревенские избы и городские усадьбы — в печи готовили пищу, на ней лечились и спали, о ней слагали легенды и сказки.Книга расскажет о том, как устроена обычная или усовершенствованная русская печь и из каких основных частей она состоит, как самому изготовить материалы для кладки и сложить печь, как сушить ее и декорировать, заготовлять дрова и разводить огонь, готовить в ней пищу и печь хлеб, коптить рыбу и обжигать глиняные изделия.Если вы хотите своими руками сложить печь в загородном доме или на даче, подробное описание устройства и кладки подскажет, как это сделать правильно, а масса прекрасных иллюстраций поможет представить все воочию.

Владимир Арсентьевич Ситников , Геннадий Федотов , Геннадий Яковлевич Федотов

Биографии и Мемуары / Хобби и ремесла / Проза для детей / Дом и досуг / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное