Читаем Посвященная. Как я стала ведьмой полностью

Мой голос гремел, эхом отражаясь от стен. Подняв вверх курильницу с фимиамом драконьей крови, я обошла по кругу комнату, наполняя ее дымом. Используя наработки, взятые из колдовских ритуалов елизаветинского мага Джона Ди, я начертила красным мелом в центре галереи символы, вызывающие демонов. Пятиконечную звезду, взятую в круг, но вместо имен, пробуждающих иерархию ангелов господних, я вписала имена богинь и известных женщин – мастеров своего дела, сформировав таким образом сосуд для силы в самом центре комнаты. Неподалеку я начертала меньший по размеру сигил, с печатью изгоняющей руны, которую я создала на основании знака доллара и фразы: «Капитализм, мы изгоняем тебя».

Я протянула девять красных шнуров от сигила капитализма по полу в толпу вокруг меня, чтобы люди могли взять их, как поводья, и удерживать демона под контролем. Люди, которых я знала. Бледный голубой свет бросал отблески на их стаканы, запотевшие жестяные банки пива в их руках роняли капли влаги на пол, а они переминались с ноги на ногу, нервные, возбужденные, сбиваясь все плотнее и плотнее, в то время как волны нашего стремления закручивались в спираль, объединяя силы всех и каждого, чтобы изгнать демона прочь.

Мы отрицаем капитализм, потому что он оскорбителен. Потому что эта система заявляет: до тех пор, пока олигархия получает свой профит, никакое злодеяние не является слишком тяжелым, никакая жестокость не считается чрезмерной. Порабощение, геноцид, атомная война, осушенные реки и болота, сожженные леса, животные, доведенные до грани вымирания. Ничто не имеет пределов, и всегда находится масса причин для обоснования этих поступков, начиная от свободной торговли и заканчивая ложью. Справедливости ради, стоит отметить, что это касается не только капитализма. До него, до империи была лишь жажда крови, рожденная в момент первого насилия. Эгрегор, ставший сильнее, когда человек в первый раз запряг быка и приказал ему пахать землю, против собственной воли животного. Каждый раз, как у ребенка отбирали еду, чтобы король мог набить свое пузо, сила эгрегора возрастала. Но мое предназначение было не в том, чтобы указать на то, что было неправильным, а затем скрыться среди диких территорий, надеясь, что демон не придет за мной. Капитализм – система, которая есть сейчас у нас, и я буду исходить из этого.

Настало время экзорцизма. Комната была неподвижна. Молчалива. Мы могли чувствовать, как эгрегор капитализма давит на нас со всех сторон. Он гудел машинами по шоссе 110, уходящему в направлении севера, первому бесплатному шоссе, разрезавшему кварталы пополам; он дымил черными облаками испарений, исходившими от индустриальных складов и токсичных заводов на юге; поднимался увеличивавшейся температурой на востоке и возраставшей стоимостью аренды на западе – он давил со всех сторон. Мы были животными океана, странными и светившимися под давлением демиурга кириархии: этой колонизирующей силы, которая растапливала наши айсберги, сжимала наши внутренности, выедала свой путь, жадно и шумно сжирая наши тела, нашу планету.

Я призвала:

О, Дух Капитализма!Ты, кто ценит выгоду больше всего,Ты, кто решает, что только богатые должны быть спасены,Разрушитель отношений,Разрушитель окружающей среды,Покровитель войны,Эксплуататор позора,Установитель правил для мира,Колонизатор наших умов.Мы заклинаем тебя появиться сейчасперед нами в этом кругеСилой Великой Богини,Мы приказываем тебе, о, Дух Капитализма,явиться в этой печати,не причинять вреда и быть связанным…

Серное зловоние наполнило комнату. Я топнула ногой и громко стукнула двумя камнями друг о друга. Я не была одинокой ведьмой. Мои люди находились со мной. Я могла ощущать, как кровь струится сквозь мои запястья, мою шею, мое сердце и их сердца, наш пульс превращается в непрерывную линию, возвращаясь к началу всей жизни на земле. Мы были священными существами. Свободными. Мы взяли шнуры и пошли противусолонь, против часовой стрелки, против движения солнца, размалывая генетически модифицированный гравий капитализма обратно в пыль.

Мы никогда не переставали сопротивляться.Мы – дети Лилит,Наша ДНК – это гены изначальной богини,которая не склоняется перед людьми.О, Дух Капитализма,Услышь наше обвинение против тебя.Посети нас!
Перейти на страницу:

Похожие книги

Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие

В последнее время наше кино — еще совсем недавно самое массовое из искусств — утратило многие былые черты, свойственные отечественному искусству. Мы редко сопереживаем происходящему на экране, зачастую не запоминаем фамилий исполнителей ролей. Под этой обложкой — жизнь российских актеров разных поколений, оставивших след в душе кинозрителя. Юрий Яковлев, Майя Булгакова, Нина Русланова, Виктор Сухоруков, Константин Хабенский… — эти имена говорят сами за себя, и зрителю нет надобности напоминать фильмы с участием таких артистов.Один из самых видных и значительных кинокритиков, кинодраматург и сценарист Эльга Лындина представляет в своей книге лучших из лучших нашего кинематографа, раскрывая их личности и непростые судьбы.

Эльга Михайловна Лындина

Биографии и Мемуары / Кино / Театр / Прочее / Документальное
Браки совершаются на небесах
Браки совершаются на небесах

— Прошу прощения, — он коротко козырнул. — Это моя обязанность — составить рапорт по факту инцидента и обращения… хм… пассажира. Не исключено, что вы сломали ему нос.— А ничего, что он лапал меня за грудь?! — фыркнула девушка. Марк почувствовал легкий укол совести. Нет, если так, то это и в самом деле никуда не годится. С другой стороны, ломать за такое нос… А, может, он и не сломан вовсе…— Я уверен, компетентные люди во всем разберутся.— Удачи компетентным людям, — она гордо вскинула голову. — И вам удачи, командир. Чао.Марк какое-то время смотрел, как она удаляется по коридору. Походочка, у нее, конечно… профессиональная.Книга о том, как красавец-пилот добивался любви успешной топ-модели. Хотя на самом деле не об этом.

Дарья Волкова , Елена Арсеньева , Лариса Райт

Биографии и Мемуары / Современные любовные романы / Проза / Историческая проза / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия