Посвященная. Как я стала ведьмой

Силы патриархального авторитаризма разрушили наши камни, наши пещеры, наши храмы и наши соборы. Превратили наших Богинь в презираемых женщин, в шлюх. Подвергли контролю наши утробы. Отобрали у нас наши тела. Игнорировали наши слова. Сжигали нас заживо. Но мы по-прежнему здесь. Сквозь многовековую историю, тайно, ведьмы хранили угли божественного женского пламени. Маленькие угольки, о которых незаметно для других заботились в наших пещерах. Наши посвящения – это боль наших трудов. Богиня возрождается.

В последний день путешествия мы спускаемся вниз по горе из Като-Сими, археологической местности, где прямо из трещины в скале растет древнее платановое дерево. Дерево это нависает над священным источником на месте минойского святилища, которое затем спустя столетия превратилось в храм Афродиты и Гермеса. Мы идем вслед за течением вниз по холму к семейной таверне, где воды источника открыты для всех утомленных путешественников, любой может пить из мраморной чаши, вмонтированной прямо в плоть скалы. По всему периметру таверны ручей течет по цепочке бассейнов, в которых плавают стаи любопытных оранжевых, белых и золотых карпов кои. Мы стоим в роще вишневых деревьев, и сочные красные плоды сияют между листьев. За углом стоит мычащий ослик, который норовит съесть наши юбки, носится толпа квохчущих кур. Мы сооружаем алтарь Сапфо[137], с гирляндами цветов и украшений, дымящимися курильницами, с покровительницей поэтов Афродитой, богиней любви, в самом центре. Большая часть произведений Сапфо, одной из самых известных поэтесс во всей Греции, утрачена в ходе истории, имеются лишь их разрозненные фрагменты, иногда даже отдельные слова. Но и в единственном слове можно почувствовать ее стремление к красоте, к любви, к стремлению разделить эти ощущения с женщинами-соратницами. Каждая из наших путешественниц выбирает отрывок, чтобы прочесть его вслух. Мой фрагмент – о молодой женщине, возлюбленной поэтессы, и вынужденной оставить прекрасную идиллию, в которой они живут, вернуться к себе домой, в родной город, где должна выйти замуж и, в соответствии с греческими законами на то время, потерять свою свободу.

Сапфо говорит нам:

Нет, она не вернулась!
Умереть я хотела бы…

А прощаясь со мной, она плакала,

Плача, так говорила мне:
«О, как страшно страдаю я,
Сапфо! Бросить тебя мне приходится!»

Я же так отвечала ей:

«Поезжай себе с радостью
И меня не забудь. Уж тебе ль не знать,
Как была дорога ты мне!

А не знаешь, – так вспомни ты

Все прекрасное, что мы пережили:
Как фиалками многими
И душистыми розами,
Сидя возле меня, ты венчалася,

Как густыми гирляндами

Из цветов и из зелени
Обвивала себе шею нежную,

Как прекрасноволосую

Умащала ты голову
Мирром, царственно благоухающим,

И как нежной рукой своей

Близ меня с ложа мягкого
За напитком ты сладким тянулася.

И нет хора певучего стройного

Без того музыкального голоса,
Как цветов нет в лесах без песни весны…»[138]

Мне очень нравится думать о ней, окруженной девушками, в поле, и об оазисе красоты, который она создала на земле, возмущенной мечами героев и великих мужчин. После чтения произведений Сапфо и подношения возлияний мы чтим поэтесс, активисток, художниц и ученых, труды которых до сих пор оказывают на нас большое влияние, тех, кому мы благодарны: Долорес Уэрта, Нина Симон, Ремедиос Варо, Хильдегарда Бингенская, Мария Кюри, Гарриет Табмен, Сэй-Сёнагон, Эмили Дикинсон, Гипатия, Артемисия Первая, Боудикка, Симона Вейль, Тойпурина, Ада Лавлейс, Соджорнер Трут, Энхедуанна… мы произносим их имена и каждой делаем подношение.

Когда наша церемония заканчивается и наше паломничество подходит к завершению, мы поднимаемся по каменной лестнице, ведущей из рощи. Наверху стоит Хлоя, ассистентка Кэрол, студентка аспирантуры антропологии, обладающая даром делать так, чтобы все потребности, какими бы непрактичными они ни были, казались достойными удовлетворения. В беседке из переплетенных виноградных лоз она смазывает нам лбы маслом мирры, а ее нефритовые зеленые глаза встречаются взглядом с глазами каждой по очереди. «Добро пожаловать в сестринскую общину Ариадны», – шепчет она.