Посылка для капитана

– Браво, коллега. Теперь вижу, что наших медсестер учат не только правильно капельницы ставить.

Вале была приятна похвала этого, по всем приметам, видавшего виды мужика, но покраснеть она не покраснела, слишком уж была сосредоточена.

Про артерию акселяриус им в училище, конечно, не рассказывали, хотя, вполне возможно, что когда-то и прозвучало в аудитории это непонятное латинское слово.

Еще школьницей Валя отдыхала у бабушки в далекой, полувымершей деревне в центре России.

Баба Маня ставила с утра самовар, ловко отпиливая тонкой ножовкой от ствола срубленной накануне высохшей березки маленькие, аккуратные чурочки, которые бросала в сияющее огнем черное, ненасытное жерло самовара.

Неожиданно сзади подкрался шатающийся по двору петух и примостился клевать высаженную бабкой рассаду заморских цветов, до которых та была большая любительница.

Баба Маня, конечно же, это заметила, потерпеть такого нахальства не смогла, вот и замахнулась на петуха березовой веткой, но вдруг охнула, осела кулем на землю, обхватила левой рукой правую, ставшую неподвижной, словно плеть, и завыла от боли.

Маленькая Валя перепугалась, подумала, что у бабушки плохо с сердцем, и она сейчас умрет, как умерла с месяц назад их соседка, еще совсем не старая тетя Надя, возившаяся в огороде, и вдруг ни с того, ни сего упавшая лицом в грядку. Врач тогда сказал, что умерла от сердца.

Мать Валентины, у которой заканчивался отпуск, и она собиралась вечером ехать на станцию, побежала по деревне, и скоро привела небритого низкорослого, но довольно упитанного мужичка вполне городского вида, хоть тот и был в старой, выгоревшей добела телогрейке, и вымазанных глиной сапогах.

Незнакомец велел раздвинуть на терраске стол, а бабушке – лечь на него животом и светить правую руку до самого пола.

Распорядившись, ушел курить.

Через десять минут вернулся, снял телогрейку, встал возле стола.

– А теперь терпи, бабуся!

Вале было плохо видно, что там мужик делает с её бабушкой, она лишь заметила, как тот взялся своими руками за её правую, и что-то стал поворачивать.

Бабушка коротко, но громко вскрикнула, раздался глухой щелчок…

– Можете вставать. Только потихоньку, не торопитесь, и на руку пока не опирайтесь.

Мужик, бывший, оказывается, врачом-хирургом, приехавшим в отпуск к кому-то на том конце деревни, потянулся за своей телогрейкой и направился к двери.

– Вы, бабушка, просто неудачно взмахнули рукой, вот рука из сустава то и вышла. Но это ничего. Главное, что кость артерию акселяриус не задела.

– Носилки давай быстрей! – крикнул лысый врач своему нерадивому напарнику.

– А можно мне с вами?

Валентина помогла уложить мальчишку на носилки.

– Конечно можно. Вы кем пострадавшему будете?

– Мы просто прохожие. На наших глазах всё произошло, – ответила девушка.

– Ну, тогда поехали, просто прохожие, – врач посмотрел на Валентину и улыбнулся каким-то своим мыслям.

Глава 9

Мальчик продолжал оставаться без сознания.

Врач контролировал давление. Молодой фельдшер окончательно протрезвел и виновато хлопал глазами. Шофер включил сирену, до больницы оставалось совсем немного.

– Доктор, а отчего у мальчика такая рана, словно кто-то ножом ударил? – поинтересовалась Анастасия.

Врач внимательно посмотрел в лицо неудачливого велосипедиста, потрогал пульс, озадаченно покачал головой, обернулся в сторону шофера.

– Михалыч, поднажми!

– Нож не нож, но то, что рана достаточно глубокая, и может быть нанесена металлическим предметом, делаю предположение, что его поранила велосипедная цепь, которая соскочила в момент удара. А она была грязная, в масле, и поражение глубокое, вот это меня и тревожит больше всего, как бы не началось заражение.

Водитель выключил сирену.

Машина влетела в больничные ворота. У приемного покоя уже встречал санитар с каталкой. Молодой фельдшер выскочил из салона чуть ли не на ходу, кинулся открывать заднюю дверь, взялся за ручки носилок. Подоспевший санитар помог положить мальчика на тележку и быстро покатил её по пандусу к дверям приемного отделения. Врач поспешил следом.

Анастасия с Валентиной вышли из машины, остановились недалеко от двери.

– А нам туда можно? – спросила Анастасия у Валентины.

– Конечно, ведь мы сопровождающие, только пока будем там только мешать. Мальчика, скорее всего уже везут в операционную. Для его веса и роста у него достаточно большая потеря крови, и нельзя терять ни секунды. Постоим пока здесь. Я покурю, можно?

Анастасия и сама обратила внимание, что мальчик был очень худенький, как недокормыш какой-то, как только с таким велосипедом управлялся? А, может, сегодня как раз и не справился?

– Вы знаете, Анастасия Васильевна, вы только не подумайте, что это какая-то бравада, но я сегодня себя как на войне почувствовала, а самое главное – страха никакого не было, у нас ведь многие девчонки в группе крови до ужаса боятся. Спросишь какую, зачем в училище медицинское шла, выучилась бы лучше на повара, и сыт, и пьян, и нос в табаке, так нет же, говорит, там котлы тяжелые с борщом поднимать надо. А то, что в больнице говно из-под лежачих будет забирать, это её не волнует.