Потаенная девушка

Мы колонизируем всю галактику. Находя безжизненные миры, мы будем наполнять их всеми формами жизни, от далекого прошлого Земли до будущего, которое могло бы быть в Европе. Мы пройдем всеми тропинками эволюции. Мы будем пасти каждое стадо и ухаживать за каждым садом. Мы дадим новый шанс существам, которые так и не поднялись на борт Ноева ковчега, раскроем потенциал всех звезд из беседы Рафаэля с Адамом в Эдемском саду.

А когда найдем внеземную жизнь, мы будем обращаться с ней так же осторожно, как обращались с жизнью на Земле.

Один-единственный вид не имеет права монополизировать все ресурсы планеты на последнем этапе ее долгой истории. Не одно только человечество вправе притязать на титул венца эволюции. Разве не заключается священный долг всех разумных видов в том, чтобы спасать любые формы жизни, даже из черной пропасти времени? Техническое решение можно найти всегда.

Я улыбаюсь. Я не ломаю голову над тем, чем является сообщение Эбби – поздравлением или молчаливым упреком. В конце концов, она моя дочь.

Мне предстоит решать свои собственные проблемы. Я переключаю внимание обратно на роботов, на планету под собой, которую мне предстоит разбить на части.

16 807 ЛЕТ

Потребовалось много времени, чтобы расколоть на части планеты, вращавшиеся вокруг этой звезды, и еще больше, чтобы сложить осколки так, как я это мысленно видела.

Тонкие круглые диски диаметром по сто километров размещены в сетке продольных колец, полностью окружающих звезду. Диски не вращаются вокруг звезды – они статично расположены так, чтобы высокая энергия давления ее излучения компенсировала силу притяжения.

На внешней поверхности этого Роя Дайсона[98] триллионы роботов проложили каналы и шлюзы, создав самую большую микросхему в истории человечества.

Диски поглощают энергию солнца, эта энергия преобразуется в электрические импульсы, исходящие из отдельных ячеек, которые затем протекают по каналам, сливаются в потоки и, наконец, впадают в озера и океаны, разбегающиеся волнами по квинтиллиону колебаний, образующих очертания мысли.

Обратные стороны дисков тускло светятся, подобно уголькам после свирепого пожара. Фотоны низкой энергии выпрыгивают в пространство, истощенные после того, как запитали собой цивилизацию. Однако, прежде чем им удается бежать в бесконечную пропасть космоса, они ударяют по другому набору дисков, рассчитанных на то, чтобы поглощать энергию излучения на этой поблекшей частоте. И процесс создания мысли воспроизводится снова.

Вложенные друг в друга оболочки, общим числом семь, образуют мир, наполненный плотной топографией. Там есть гладкие участки по несколько сантиметров в поперечнике, рассчитанные на то, чтобы расширяться и сжиматься, сохраняя целостность дисков, по мере того как вычислительный процесс выделяет больше или меньше тепла, – я окрестила их «морями» и «равнинами». Есть приподнятые участки – где высота горных пиков и кратеров измеряется микронами, – предназначенные для ускорения стремительной пляски битов и кубитов, их я называю «лесами» и «коралловыми рифами». Есть крошечные структуры – ощетинившиеся еще более крошечными отростками, насыщенные плотной сетью проводников, – необходимые, чтобы посылать и принимать информационные лучи, связывающие диски вместе, их я называю «городами» и «поселками». Наверное, это причудливые названия, вроде Моря Спокойствия и Эритрейского моря[99], однако создаваемое ими сознание вполне настоящее.

И как я поступлю с этой вычислительной машиной, питающейся энергией солнца? Какое волшебство я сотворю с помощью этого похожего на матрешку мозга?

Я засадила «равнины» и «моря», «леса» и «коралловые рифы», «города» и «поселки» миллионами миллиардов рассудков, часть из которых создана по подобию моего собственного, другие извлечены из базы данных «Матрешки», и они размножались и воспроизводились, раскручиваясь в мир, многократно превосходящий размерами любой вычислительный центр, ограниченный рамками одной планеты.

Постороннему наблюдателю казалось, что с построением каждой новой оболочки свечение звезды уменьшалось. Мне, как в свое время моей матери, удалось загасить солнце, но только в значительно бо́льших масштабах.