Потаенные места

В другой коробке, в папке с надписью «Разное», лежало ее собственное свидетельство о браке, а под ним такое же свидетельство родителей Алистера, выданное в Нью-Йорке 15 июля 1872 года. Вот и ответ на вопрос о том, где были Хадли во время убийства девушки на фабрике, отметила про себя Ирен. За окном небо посерело, и где-то вдалеке раздался раскат грома. Потом начался дождь. Свет в кабинете стал тусклым, и Ирен обнаружила, что ее интерес к поискам ослабел. Все письма и бумаги стали казаться тем, чем, собственно, они и были, – остатками прошлых жизней, до которых ей не было никакого дела. Эта мысль вызвала у нее какое-то удушающее чувство, почти клаустрофобию. Она принялась перебирать листки и конверты более торопливо, стремясь побыстрей покончить с эти делом.

Еще одна находка привлекла ее внимание, прежде чем Ирен завершила свои поиски. В шкафу, где хранилось оружие Алистера, бинокли, рыболовные снасти и тому подобное, она обнаружила ящик с большим количеством старых спортивных журналов, открыток и карт. Но на самом дне – нарочно скрытая от посторонних глаз – хранилась пачка писем, написанных рукой Алистера, перевязанных бечевкой и завернутых в записку, отличающуюся элегантным размашистым почерком:

Уважаемый мистер Хадли, сожалею о причиняемой Вам боли, но прошу прекратить мне писать. Поймите, ни к чему хорошему это не приведет. Вы были так добры ко мне, что позволили разорвать нашу помолвку, и я всегда буду признательна Вам за это. Конечно, Вы понимаете, что никакие уговоры и никакие обстоятельства не могут заставить меня передумать после того, как я предприняла шаги, о которых Вам хорошо известно.

Внизу стояла подпись некой мисс Аннабель Кросс и дата: 12 июля 1914 года.

Ирен охватило волнение, она ощутила какой-то странный толчок. Как будто она подняла глаза, думая, что одна в комнате, и увидела в ней кого-то еще. Она совсем забыла о давней помолвке Алистера, разорванной задолго до их знакомства, равно как и о замечании Нэнси о том, что та спасла его от необдуманного брака. Если это было правдой, то она сделала это, каким-то образом отпугнув девушку, а не уговорив племянника, – как раз об этом упоминала Кора Маккинли. Ирен задумалась, какие же слова или поступки Нэнси могли поставить точку в их отношениях. И знала ли мисс Аннабель Кросс, что, вскоре после того как она порвет с Алистером, начнется война и он пойдет в бой с разбитым сердцем. А его сердце было разбито. Ирен прочитала всего несколько писем к Аннабель, сначала полных обожания, а затем исступленной страсти, но и этого было достаточно. Она сидела с пачкой на коленях, и ей больше ничего не хотелось знать об этом; Ирен чувствовала себя странно, обнаружив, что он любил другую женщину. Любил достаточно сильно, чтобы в тайне хранить свои письма к ней. Потому что она прикасалась к ним, думала Ирен. Потому что на них остались следы ее кожи, ее запах.

Вероятно, внешнее спокойствие Алистера в общении с ней было не только результатом войны, но также и этой душевной раны. Возможно, его сочувствие Ирен было продиктовано в первую очередь пониманием того, каково это – быть публично отвергнутым любимым человеком. Она спросила себя, знал ли он, что причиной бегства Аннабель была тетя Нэнси? Почему-то она сомневалась в этом. Ирен пыталась также понять, не является ли подспудное чувство обиды, которую она ощущала, следствием ревности. Что могло быть смешнее, учитывая, что она заставляла мужа в течение стольких недель жить, зная о ее любви к Фину, и не давала себе шанса полюбить Алистера. Дальнейшая судьба Аннабель оставалась непонятной, и Ирен надеялась, что Пудинг не сочтет нужным выяснять это, – не хотелось вторгаться в прошлое мужа и становиться свидетельницей его унижения.

Она отложила письма, чтобы Пудинг могла с ними ознакомиться, вернула все остальное обратно в ящики, а затем подошла к каминной полке, на которой стояла их с Алистером свадебная фотография. Взяла ее в руки и пристально посмотрела в лицо мужа. Счастье в его глазах было неподдельным. Она чувствовала, что на этой фотографии отпечаталась вся его душа – его доброта, терпимость и способность радоваться, излучаемые им наподобие мягкого неяркого света. Ее лицо казалось чужим. Она выглядела пустой оболочкой, в которой нет содержимого. Она даже не удосужилась улыбнуться, и на лице у нее застыло безразличное выражение, словно у куклы. Ей стало стыдно. Как Алистер мог это выдержать и жениться на ней? Он заслуживал, чтобы его любили, в этом Ирен была абсолютно уверена.