Потаённые страницы истории западной философии

Технология языкового знака, позволяющая не сигналить в конкретной ситуации подобно светофору, а передавать знания о труднодоступных вещах, основана на отсутствии непосредственной обращенности к вещам. Так, слово «кошка» обозначает не кошку, а рассказы о ней. Точно так же живая кошка в натуре является знаком тех же рассказов о кошках, озаглавленных словом «кошка». По отношению к рассказам о кошках между словом и натурой нет разницы: имя и вещь тождественны по функции отсылки к определенной серии рассказов. Именно эта тождественность позволяет языковому мышлению, оперирующими языковыми знаками, в любой момент переходить к натуре. Изобретение бумажных денег в свое время лишь дублировало языковой знак. Деньги предназначены в первую очередь для передачи, а не для подачи и коллекционирования.

Соссюр специфику языкового знака представлял себе таким образом, что любое слово окружено множеством других слов, так что слова в конечном счете определяются друг через друга. Этот образ не очень точен. Неточность состоит в том, что не слово окружено соседними словами, а, напротив, в внутри каждого слова скрыты другие слова, точнее, рассказы. Слово не знак вещи, а заглавие рассказов о ней. Слово, языковой знак, само себя комментирует, что Соссюр, вероятно, и подразумевал под langage (языковая деятельность) в отличие от lanque (язык). Благодаря тому, что в слове упрятаны рассказы-знание, возможен ответ на кантовский вопрос «как возможны синтетические суждения априори?» Так и возможны: слово само себя комментирует. Вестник победы при Марафоне сказал одно слово «победа!» и пал бездыханный. Комментарии раскрылись каждому.

Слово, содержащее в себе рассказы-знание, синтетично, это продукт сложного синтеза. Цель подобной технологии образования языкового знака можно понять посредством тех ситуаций, в которых главную роль играет «ключевое слово»: когда оно найдено, все становится ясно. Когда одно слово решает все. Потребность в такого рода конструкции имеет прямое отношение к техникам медитации, к творческим вдохновениям, пророчествам, озарениям. Человечество, практикуя два состояния сознания: обычное и измененные, – получает знания в измененном состоянии сознания, а реализует в обычном. «Ключевое слово» позволяло фиксировать знание в трансовом состоянии, а затем разворачивать его в обычном, переводя видения в поведение. Современное человечество пользуется языком не по его прямому назначению, не считая, естественно, людей сугубо творческих. Профанация языка приводит к его трактовке посредством эволюции сигнальных форм поведения и социальных отношений. И это в корне не верно – о чем и пытался поведать Ф.де Соссюр в своих загадочных тезисах о том, что язык не возникает, что языковой знак не аналогичен всем другим знакам, что язык не в речи, что язык как социальное установление не аналогичен всем другим социальным установлениям.

Забытая рукопись Д.Н. Овсянико-Куликовского об экстазе в языке и культуре

«Из этих возбудительных средств состоит всё то, что мы называем культурой»

Ф. Ницше

Имя известного русского филолога Дмитрия Николаевича Овсянико-Куликовского (1853–1920) почти ничего не говорит современным философам. Он больше известен как литературовед, как филолог психологического направления в языкознании, отчасти как социолог. Между тем, его забытые ныне диссертации по кафедре сравнительного языкознания и санскрита явно выходят по своим научным обобщениям за рамки филологии.

Первая магистерская диссертация Д.Н. Овсянико-Куликовского защищалась им в Московском университете в 1882 году и называлась «Разбор ведийского мифа о соколе, принесшем цветок Сомы, в связи с концепцией речи и экстаза». На защите диссертации выступили В.Ф. Миллер и Ф.Ф. Фортунатов. Вторая магистерская диссертация (для получения звания доцента) защищалась в Харьковском университете в 1885 году и называлась «Опыт изучения вакхических культов индоевропейской древности, в связи с ролью экстаза на ранних ступенях развития общественности. Ч. I. Культ божества Soma в древней Индии в эпоху Вед». Оппонентами выступили В.И. Шерцль и А.А. Потебня. Третья, докторская диссертация» была защищена в 1887 году в Одессе, в Новороссийском университете, под названием «К истории культа огня у индусов в эпоху Вед». Одним из оппонентов вновь выступил В.И. Шерцль.