Потаенный дворец

Она включила радио, где действительно звучали рождественские песенки. Она стала подпевать, отчего настроение повысилось. Флоранс обвила плющом каминную доску, добавив в гирлянду шишек и остролиста. В этом году на кустах остролиста было изобилие красных ягод. Очень скоро гостиная приобрела праздничный вид. Флоранс заметила, что Джек не принес ни одной ветки омелы.

Вскоре Джек появился в гостиной, неся старую картонную коробку.

– Кажется, нашел, – объявил он, ставя коробку на кофейный столик.

Джек открыл крышку. Флоранс заглянула внутрь и увидела множество пакетиков, перевязанных шелковыми ленточками. Джек занялся установкой сосны, заменившей им традиционную елку. Чтобы дерево не упало, он окружил нижнюю часть ствола обломками кирпичей, насыпав поверх камешков. Убедившись, что сосна стоит прочно, Флоранс взяла наугад пакетик, развернула и достала фигурку маленького белого дятла с зелеными крыльями. В спине дятла имелось отверстие, куда была вставлена металлическая распорка с проволочной петелькой.

– Все бабушкины стеклянные игрушки изготовлены и раскрашены вручную, – пояснил Джек.

– Этот дятел такой хрупкий. Даже страшно к нему прикасаться. Вдруг разобью?

– Не разобьешь.

Джек развернул другой пакетик. Внутри оказался стеклянный пряничный домик. Стены и крыша были покрыты золотистой краской и разрисованы сердечками.

– Я схожу за нитками и ножницами. Вешать за петельки нельзя, а то игрушки могут соскользнуть с веток.

Помимо белого дятла, в бабушкиной коробке хранились другие стеклянные птицы, а также сердечки, звезды и ангелы. Ко всем прикрепили нитки и повесили так, чтобы котенок не смог достать.

– Смотри, а тут что-то вроде квитанции или накладной, – сказала Флоранс, когда коробка наполовину опустела. – Написано от руки. – Она присмотрелась. – Лауша[8]. Германия.

– Получается, часть игрушек появилась у бабушки задолго до Первой мировой войны.

Флоранс развернула еще два пакета. В них оказались стеклянные виноградные гроздья.

– Боже мой! – выдохнул Джек. – Я их помню, хотя столько лет не видел. Это же настоящие немецкие кугели…[9] Мне было пять или шесть, когда бабушка разрешила подержать один в руках. У нее были игрушки в форме виноградных гроздей, а еще яблоки, груши, ананасы и разные ягоды. Посмотрим, что еще сохранилось.

Развернув несколько пакетов, они нашли кугели сочного синего, зеленого, золотистого и аметистового цветов.

– Изнутри они покрыты настоящим серебром, – сказал Джек. – Бабушка рассказала мне об этом, когда я нечаянно разбил одну игрушку. Она говорила, что когда-нибудь они будут стоить очень дорого. Интересно, как кугели попали к бабушке?

Флоранс пожала плечами. Немецкие елочные игрушки вызвали у нее в животе странное ощущение. Слишком многое, касавшееся ее жизни, мать от нее утаивала. Флоранс не знала, чтó унаследовала от Фридриха, своего настоящего отца. Возможно, очень многое, а не только любовь к садоводству, в чем она была схожа с единокровным братом Антоном. Она ведь ничего не знала об отце. Какой у Фридриха любимый цвет? Любит ли он рыбу? Антон признавался, что сам он любит ловить рыбу. Может, и Фридрих тоже? А как насчет плавания? Флоранс любила плавать. Наверное, существовали и более важные черты характера, о которых она даже не подозревала. С тех пор как она узнала правду об отце, что-то в ее душе изменилось. Ее сердце по-прежнему откликалось на музыку французской жизни, однако ритм стал иным.

Остаток сочельника прошел тихо и спокойно. Флоранс с Джеком уплели вкусный рождественский кекс Глэдис, щедро сдобренный домашним шерри-бренди. Они пили арманьяк, который действительно напомнил ей дом, а потом, устроившись у камина, слушали программу внутреннего вещания Би-би-си. Выпуск новостей сменился радиопостановкой «Алисы в Зазеркалье». В половине десятого симфонический оркестр Би-би-си исполнил концерт из рождественских мелодий. Флоранс с Джеком говорили о чем угодно, но не касались ни Элен, ни прогулки Флоранс с Брюсом. В половине одиннадцатого они разошлись по комнатам и легли спать. Казалось бы, мир был восстановлен, но Флоранс все равно ощущала какое-то напряжение, оставшееся между ними.

Глава 23

Рождественским утром Флоранс проснулась в тишине, если не считать мурчания малыша Барта. Котенок пристроился и спал рядом с ее лицом, щекоча нос, отчего она чихнула. Флоранс вспомнила, как они отмечали Рождество в довоенной Франции. Тогда это было шумно и весело. А сейчас, когда в доме появился новорожденный ребенок? Вчера сестры отпраздновали Le Réveillon – французский долгий сочельник, затягивающийся за полночь. Вот только кто им готовил угощение и что стояло у них на столе? Без Флоранс, делавшей припасы и умевшей доставать продукты, стол сестер наверняка был скромным.