Потаенный дворец

Прежде чем остановиться, Глэдис завернула на главную улицу, где вовсю шли приготовления к торжеству. Двери и окна домов были украшены зелеными ветками вперемешку с ранними цветами, отчего казалось, что деревня переместилась в прошлое. Надев самодельные красно-бело-синие бумажные шапочки, жители расставляли столы на козлах, выносили стулья и с осторожностью передавали посуду. Размахивая флажками, с криками и визгом носились дети, одетые эльфами, принцессами и солдатами. Духовой оркестр настраивал инструменты, а над головами – куда ни глянь – реяли флаги Британского Содружества и красные, белые, синие полосы ткани. Флоранс ощутила подъем и ликование. Война в Европе действительно закончилась.

– А об угощении они подумали? – проворчала Глэдис, сворачивая на боковую улицу и останавливая грузовичок. – Мы, конечно, поделимся, но у меня припасов на всю деревню не хватит.

– Каждый что-нибудь да принесет, – сказал Джек. – И домашнее пиво выставят. В нем недостатка не будет.

– И сидр, – добавила Глэдис.

Из кузова они с Джеком выгрузили небольшой стол и четыре стула.

– Не удивлюсь, если после пива народ побежит облегчаться в кусты, – пробормотал Ронни.

«Неужели побегут?» – подумала Флоранс и потом засмеялась. В этот фантастический, головокружительный день такие мелочи не имели значения. К черту условности! К черту нацистов! К черту все тяготы войны! Сейчас ей хотелось распустить волосы и веселиться. Ведь они очень долго ждали этого дня. И он наступил – славный день. Удивительный день. День радости.

Празднование началось с выступления духового оркестра, сыгравшего старую патриотическую песню «Land of Hope and Glory». Музыканты явно не были виртуозами, и Флоранс прикрыла рот ладонью, пряча улыбку, но потом зааплодировала вместе со всеми. Песню сменил марш. Начался парад. Первыми шли бойцы сил самообороны, за ними полицейские, солдаты близлежащей воинской части и ветераны Первой мировой войны, горделиво поблескивая начищенными медалями. Прошли и веселые, возбужденные местные жители с целой оравой детворы. Вся эта пестрая толпа остановилась перед приходской церковью, где к перилам крыльца был прикреплен транспарант с надписью: «Боже, храни короля!» Никто не бросал в сторону Флоранс косых взглядов. Значит, Глэдис выполнила обещание, так что паутина клеветы, сотканная миссис Уикс, была сорвана и растоптана. Впервые за все эти недели Флоранс почувствовала облегчение.

Жители заполнили церковь. Наступило время благодарственных молитв и песнопений. И здесь, в тишине, к радости победы примешивалась горечь потерь. За спиной Флоранс рыдала женщина, одна из многих, потерявших отцов, сыновей, братьев, мужей и женихов. Вспомнилось, что кто-то из английских мужчин по-прежнему сражается с японцами в Малайзии и Бирме. В голове Флоранс звучали слова из недавнего выступления Черчилля: «Япония отказывается сдаваться… случаи невыразимой жестокости».

Глэдис, сидевшая рядом, комкала платок и постоянно вытирала глаза. У Флоранс защемило сердце. Джек смотрел в пол и наверняка думал о своем погибшем малыше. Флоранс коснулась его руки. Он мельком взглянул на нее и кивнул, принимая жест сострадания. У нее самой появились слезы при мысли о сестрах во Франции, о пережитом, о маленькой племяннице, которую она еще не видела.

– Тьма и опасности войны позади, – звучал над рядами голос священника. – Настал день радости и торжества. Но мы не вправе забывать о павших и о том, какой чудовищной ценой далась нам победа. И мы – могучее братство людей, – дрогнувшим голосом произнес священник, – должны ввериться Богу и вместе строить будущее.

Служба закончилась. Под перезвон колоколов Флоранс спросила Джека, как он. Он улыбнулся, но так печально, что она едва не заплакала снова.

– Джек, я тебе очень сочувствую.

– Идем веселиться, – ответил он. – Нельзя застревать в прошлом. Особенно сегодня. Осталось выяснить главный вопрос: чему отдать предпочтение – пиву или сидру?

Мысль о пиве заставила Флоранс поморщиться, зато она с радостью выпила целую пинту домашнего сидра.

– За будущее, – сказала она, улыбнувшись Джеку.

Она хотела сказать «за нас», но вовремя спохватилась.

Сидр мгновенно ударил ей в голову. Джек не напрасно предлагал ей сначала перекусить, однако тогда она была слишком возбуждена и не хотела есть.

Дети устроили шумное состязание по перетягиванию каната. То ли это им быстро надоело, то ли они не рассчитали маневр, но обе группы соперников одновременно разжали руки и повалились на землю под оглушительный хохот взрослых. Тем временем сын священника выкатил на улицу пианино. Флоранс с недоумением посмотрела на Джека.

– Тебе понравится. Джеффри умеет играть.

Они с Джеком стояли рядом, раскачиваясь в ритм музыке и вместе со всеми подпевая хорошо известным мелодиям, начиная с песенки «Daisy Bell», более известной под названием «A Bicycle Built For Two». Джеффри сыграл «Pack Up Your Troubles», затем разухабистую «It’s a Long Way to Tipperary» и куда более мелодичную «Goodnight Sweetheart».