Потерянная

Кабинет небольшой, но уютный. Я сажусь в одно из кресел и откидываюсь на спинку. Голова слегка кружится и болит, вдобавок живот хочет есть. Я рассматриваю обои, стол, лишь бы не думать о своем состоянии. Кстати, нужно отнести справку преподу по физ-ре, меня на три недели освободили от нее из-за сотрясения. Наконец приходит Ирина Сергеевна, садится за стол и достает бумаги. Пока она заполняет мои фио, группу и специальность я ловлю себя на том, что пытаюсь улыбаться. Если этого не делать, я буду всех отпугивать своим видом. В тот момент, когда Цветаева заканчивает, поднимает на меня глаза, я чувствую себя взволнованно.

– Лера, что случилось? – спрашивает она, имея в виду мою протертую физиономию.

– Так, ничего. С асфальтом подружилась, – пытаюсь пошутить я. – Ну, я пойду?

– Да, конечно, иди.

Я вскакиваю с кресла слишком быстро, и у меня темнеет в глазах. Видно, чертово сотрясение никак не покинет меня. Видно, я пошатнулась в воздухе, и этим обратила на себя внимание.

– Ты в порядке?

– Да, нормально. – Какого черта организм так подставляет меня?

– Может, сходить за медсестрой?

– Нет-нет, что вы. Просто на днях у меня было сотрясение, это небольшие последствия. Голова закружилась. Уже все прошло.

– Я теперь не могу отпустить тебя, а вдруг по дороге с тобой что-то случится.

Ну, пожалуйста, отстаньте уже от меня, все нормально!

– Ничего не случится, уверяю вас.

В этот момент в кабинет входит Громов, сбитый с толку, увидев меня.

– Добрый день, – обращается он ко мне. – Эти я заполнил, распишитесь пожалуйста, и я тогда поеду, – уже к Ирине Сергеевне, подавая документы.

Я стою у стола и не понимаю, что мне делать. Еще больше не понимаю, как так могло случиться, что Илья Валерьевич зашел именно в тот момент, когда в кабинете нахожусь я?! Это слишком большое совпадение, настолько большое, что моя логика его не принимает. Кстати тот момент, когда я встретила Рому после парка, тоже был из рада странностей, как и этот. Может я сплю? Точно! Другого объяснения нет. Это либо сон, либо моя фантазия. Правда, ее я не контролирую… Как там осуществляется проверка на реальность? Надо себя ущипнуть. Несколько раз дергаю себя за кожу на руке, но ничего не происходит. Неужели все это недоразумение – реальность? Надо поскорее сматываться.

– Я тогда пошла. До свидания. – Говорю я и разворачиваюсь к выходу, надеясь, что Цветаева, занятая бумагами, забудет обо мне.

– Ты точно нормально себя чувствуешь? – Она поднимает голову, и Громов поворачивается от ее слов.

– Да, я в порядке. – От такого внимания к себе хочется провалиться сквозь землю. Мне кажется, я уже покраснела.

– А что случилось? – Здесь подключается Громов и вопросительно переводит взгляд от меня к Ирине Сергеевне.

– Да вот, у нее голова закружилась, а недавно сотрясение было. Я и боюсь отпускать, – объясняет она.

– Я могу подвезти Валерию, тогда все будут спокойны, – предлагает Илья Валерьевич без тени улыбки.

Вот только этого мне не хватало!

– Отлично! – говорит Цветаева и отдает документы в его руки.

– Не нужно, я сама доберусь!

– Ничего, я все равно еду мимо общежития. Мне не трудно.

Добродушно улыбнувшись нам на прощание, Ирина Сергеевна выпроваживает нас из кабинета.

До машины мы идем молча. Он с надменным равнодушным видом, а я…я не вижу себя со стороны, но боюсь представить это неловкое выражение моего лица.

– Садись. – Он открывает передо мной дверцу чистой вымытой черной «шкоды».

«Какой джентельмен» – фыркает кто-то в моей голове.

Как только мы отъезжаем, Илья Валерьевич спрашивает:

– Не расскажешь, как получила сотрясение?

Я открываю рот, но не издаю ни звука и закрываю обратно. Мне надоело просто отмахиваться фразами «так получилось», «подружилась с асфальтом». Внезапно на меня накатывает такая усталость, что становится тошно. Я поворачиваюсь к Илье Валерьевичу и вижу уже не того гордого равнодушного профессора, а молодого мужчину с тенью улыбки и беспокойства на лице. Как тогда, в его квартире.

– Каталась на роликах, нечаянно выехала на красный свет и, пытаясь увернуться от машин, полетела на дорогу. – Я проговариваю это, как что-то обычное, тихо и спокойно. Будто передо мной давний друг. Сама все смотрю на него.

Громов качает головой и хмурится. Потом на пару секунд поворачивается ко мне и задерживает взгляд на правой части лица, там, где оно ободрано. Потом отворачивается и начинает улыбаться.

– Что? – Я тоже подхватываю его игривость.

– Я смотрю у тебя что ни день, то приключения. И постоянно какие-то катастрофы, – ласково произносит он.

– Знаете, до этого учебного года такое случалось очень редко. Сама поражаюсь таким изменениям.

Еще некоторое время мы улыбаемся. Когда мы доезжаем до общаги, я отстегиваю ремень и смотрю на Громова.

– Спасибо.

– Постарайся быть осторожнее, – серьезно говорит он.