Потерянная Япония. Как исчезает культура великой империи

Семинары для начинающих означали не только использование «Джорден», но и ежедневное начало занятий в восемь утра. Для таких сов, как я, нельзя было придумать ничего более жестокого, да и уроки оказались скучными до одурения, как я и предсказывал. Зато благодаря Джорден я вызубрил основы грамматики и систему гоноративов, которая является чрезвычайно важной, как я обнаружил на своем первом устном экзамене. Миссис Чаплин начала с вопроса: «Как вас зовут?», и я ответил: «Меня зовут Алекс-сан». Повисла тягостная тишина. Затем миссис Чаплин произнесла: «Ответ окончен». Выскользнув из кабинета, я вспомнил, что частица – сан не является нейтральным «мистер»: она всегда выражает почтение, и, следовательно, ее ни в коем случае нельзя применять к самому себе.

Йель предлагал превосходную программу японоведения, но почти все занятия были рассчитаны на магистров. Это было задолго до того, как американская система образования пережила японский бум, и студентов-бакалавров, выбравших эту сферу, было немного. Когда я выпускался в 1974 году, только один студент вместе со мной получил степень бакалавра японистики; сегодня только в Йеле таких студентов несчетное множество, а число университетов с кафедрой японоведения перевалило за сотню (когда я был студентом, их было около двадцати).

Японоведение охватывает литературу, искусство, общественные науки, экономику и прочее, но подавляющий объем занимает изучение социальных и экономических структур.

Японоведение охватывает литературу, искусство, общественные науки, экономику и прочее, но подавляющий объем занимает изучение социальных и экономических структур. Кажется очевидным, что необходимо разбираться в экономике Японии, но вот о ее социальных структурах написано и сказано куда больше, чем о любом другом аспекте жизни страны. Эксперты в Японии и за границей разработали множество теорий, объясняющих местное социальное поведение. Лафкадио Херн, американский журналист, получивший в начале 1900-х подданство Японии, считал, что японское общество в своей основе аналогично древнегреческому. Рут Бенедикт в своей новаторской работе «Хризантема и меч» выдвигает идею того, что люди Запада испытывают «вину», в то время как японцы сожалеют о совершенном действии только в том случае, если оно в глазах окружающих было «стыдным». Помимо этих построений существуют еще такие концепции, как «вертикальное общество», теория амаэ (зависимость от других, или система поддержки), татэмаэ и хоннэ (контраст между официально выражаемой позицией и скрытым истинным мнением), и т. д. Все эти теории складывались в горы литературы, обязательной к прочтению для студентов.

Моя собственная теория (добавлю одну в общую груду) состоит в том, что строгая регламентация общественной жизни, которая зародилась в конце XII века при сёгунате Камакура, действительно преуспела в подавлении индивидуализма. Так как Япония – это островное государство, правила могут внедряться в ней очень тщательно, что невозможно в больших континентальных странах, таких как Китай. В результате японские пирамидальные системы, которые можно наблюдать везде, от компаний до чайных церемоний, на самом деле определяют модели поведения. По моему опыту, японец с гораздо меньшей вероятностью скажет или сделает нечто неожиданное, нежели китаец; что бы он не думал, действовать он скорее всего будет так, как прописано правилами. Заглушенный крик индивидуума, которого душит общество, составляет главную психологическую основу трагический пьес Кабуки о покорности. Поскольку социальные нормы играют столь ключевую роль, очень важно их изучать.

Еще одна причина акцента на социальных теориях, это изобилие книг о нихондзинрон (теорий о «японскости»), написанных японскими авторами для местной публики. Для студентов-японистов, которые планируют провести всю жизнь, взаимодействуя с японцами, не прочтение этой литературы может привести к крупным проблемам. Книги о японскости охватывают широкий диапазон тем, включая такие заголовки как «Японцы и евреи», «Японцы и корейцы», «Мозг японца» и т. п. В общем и целом основной смысл аргументов довольно агрессивен: большинство этих теорий пытаются доказать, что японцы, так или иначе, лучше всех остальных. Например, мы читаем, что жители Японии обрабатывают язык правой частью мозга, что должно означать, что их мозги уникальные и самые лучшие. Несомненно, ни одна другая страна мира не располагает столь обширной литературой, прославляющей самих себя.