Потерянная Япония. Как исчезает культура великой империи

Как оказалось, «Башня Солнца» Таро Окамото была столь же несчастной, сколько и «Башня, достигающая небес». До выставки в 1970 году – последнего яркого момента Осака – четыре крупных города Кансай стояли на своем в битве за власть с Токио. Однако одним из основных направлений развития во времена экономической экспансии Японии было вовлечение государственных агентств в торговлю и технологии. Так как все эти агентства расположены в Токио, то было важным расположиться именно там. В результате господство Токио стало практически абсолютным, и Кансай потихоньку стирается с карты. Ничто так хорошо не указывает на это, как крайне медлительная реакция центрального правительства на землетрясение в Кобе в 1995 году. Как отреагировали жители Осака и Кобе в тот момент: «Ждал бы премьер-министр полдня, если бы катастрофа случилась в Токио? Нет, это произошло, потому что землетрясение случилось в Кансай».

В 1990-х годах события в мире искусства обходили стороной Киото и Нара, а торговля и предпринимательство игнорировали Осака и Кобе. Даже такие гиганты, как Сумитомо и Итотю, которые официально зарегистрированы в Осака, контролируются из головного офиса в Токио. Осака превратилась в филиал Japan Inc. Единственной надеждой на восстановление города остается то, что Осака снова станет международным портом, и сейчас ведется много разговоров о превращении Осака в «портал в Азию». К сожалению, шансы, что это произойдет, крайне малы, так как бюрократические органы, такие как министерство транспорта, удерживают свою хватку на причалах и аэропортах. К примеру, недавно построенный международный аэропорт Кансай настолько дорогой и чрезмерно регулируемый, что большинство международных авиакомпаний избегают его. Был момент, когда Кансай мог стать главным воздушным транспортным узлом Восточной Азии, но его упустили в пользу Южной Кореи, Гонконга и Сингапура.

Будущее Осака в качестве интересного места сомнительно. Город является последним бастионом против моря заурядности, которая поглощает Японию, и когда он исчезнет, то будут многие, кто будет скучать по нему. Как сказал Тамасабуро: «С падением Киото я могу смириться. Но пожалуйста, пожалуйста, Осака, останься неизменной!»

Будущее Осака в качестве интересного места сомнительно. Город является последним бастионом против моря заурядности, которая поглощает Японию, и когда он исчезнет, то будут многие, кто будет скучать по нему.

Глава 13 Интеллектуалы

Бездействие

Когда китайский монах Линьцзи, основатель дзэнской школы Риндзай, умирал, его ученики пытались его успокоить тем, что они передадут его мудрость будущим поколениям. «Ну тогда все пропало, – крикнул Линьцзи. – Мои учения умрут вместе с вами, стаей слепых ослов!»

В храме Мампукудзи, к югу от Киото, над Залом основателя висит табличка, на которой написано: «Глаза слепого осла». Табличку держит статуя Ингэн Рюки, монах Риндзай, который бежал из Китая в Японию после падения династии Мин. В тот момент дзэн в Японии переживал период упадка: учения в главных храмах Дайтокудзи и Мёсиндзи в Киото потеряли всю строгость, и дзэн превращался в простое доктринерство. Когда Ингэн прибыл в Нагасаки в 1654 году, он произвел сенсацию. Высокий, седой и строгий Ингэн не терпел глупости. «Тяжелым ударом своей трости я показываю, кто будет жить, а кто – умрет», – гласит надпись на одной из его двух табличек в Мампукудзи. На второй написано: «Свирепым возгласом кацу я возглашаю, кто дракон, а кто – змея».

Вскоре несколько старших монахов из Мёсиндзи обратились к учению дзэн, которое проповедовал Ингэн, и один из них пригласил его в Киото с целью поставить во главе Мёсиндзи. Это вызвало недовольство и привело к демонстрации среди монахов Мёсиндзи, которым не понравилась идея передачи храма в руки иностранца. В этот момент молодой сёгун Иэцуна узнал о монахе и пригласил его в Эдо. Восемнадцатилетний сёгун был сильно впечатлен Ингэном, и он предложил монаху нечто лучшее, чем Мёсиндзи: сотню акров земли к югу от Киото, где он мог построить китайский храм дзэн (чань) и основать собственную секту, известную как Обаку. С полной поддержкой сёгуната, Ингэн привез бревна из тикового дерева из Таиланда и Бирмы и мраморные основания колонн, изготовленные в Пекине, и построил свой храм Мампукудзи, выполненный полностью в китайском стиле. Сёгун и его военачальники также поддержали строительство сотни храмов Обаку по стране.