Потерянная рукопись Глинки

Больной уже на второй день пришел в себя, однако был плох: сильно избили. Цыганка поила его травами, перевязывала раны. Травы и перевязочный материал выдала сестра Глинки Мария Стунеева.

Через неделю мужик оправился настолько, что мог уже разговаривать и даже ходить. Глинка призвал его к себе.

Парень оказался русоволосым, среднего роста. Лицо закрывал большой синяк, не позволяющий оценить его внешность.

– Ну что, Иван, понял теперь, что бегать от барина добром не кончается?! – обратился к нему Глинка. – Если б цыгане тебя не избили, попал бы в полицию – там тоже не церемонятся. Будешь еще бегать?!

Иван молчал, только еще ниже опустил голову.

– Простите, барин! – сказал он наконец. – Нельзя было никак терпеть.

– Что ж такого ты терпеть не мог? – совсем уж строго спросил помещик. – Двор у вас справный, еды хватает, работу требую в меру. Чего ж ты терпеть не смог? Невесту тебе отец нашел хорошую… Женился бы да и жил! А ты сбежал.

Парню было стыдно. Синяк на лице не позволял разглядеть его выражение, но вся поза говорила о муках совести, которые испытывал виновный от слов мягко отнесшегося к проступку помещика. Однако при последних словах он поднял голову.

– Не мог я жениться, барин! Не мог Мариулу оставить! А на цыганке жениться батюшка никогда не позволит мне. И ей тоже за крепостного выйти никак нельзя. Только бечь вместе нам оставалось.

– Ах вот в чем дело! – Глинка сделал вид, что всерьез рассержен. – Тоже мне Ромео и Джульетта! Значит, это цыганка сбила тебя на побег?!

– Нет! – Иван сравнения не понял, а понял только, что Мариулу барин обвиняет, и испугался сильно за девушку. – Она не сбивала. Она, наоборот, говорила: «Потерпи, Иван! Женись, на ком отец велит. Знать, судьба наша такая!». Это я виноват, я не хотел терпеть. Виноват я, барин! Она ни при чем тут.

И он бухнулся в ноги помещику.

«Врет!» – отметил про себя Глинка. А вслух сказал:

– Подумай сам, Иван! Где твой разум был, когда ты с цыганкой связался, да еще бежать с ней надумал? Ну вот подумай: даже если б не поймали вас сразу, что бы вы делали: ни кола ни двора у вас, ни средств к существованию, ни даже паспортов нет! В канавах бы ночевали, под дождем да снегом, просили б Христа ради по деревням. Голые, босые, собаки б вас драли, мужики били… И ты на это хотел променять сытую жизнь в своем доме с молодой женой, ровней тебе?! Понял хоть сейчас, какой дурак ты был?!

Ванька, этот полный дурак, все так же стоя на коленях, поднял на барина вполне разумные глаза.