Потерянная сестра

Алли попробовала вино, которое было ароматным и шелковистым, оставившим богатое послевкусие.

– Вы правы, оно прекрасно, – обратилась она к Франсуа.

– Будем надеяться и молиться, что в скором времени, когда вино наконец будет готово для конкурса, мы получим за него медали, – сказал он.

Алли заметила, что Джек в легком замешательстве оглядывается по сторонам.

– Франсуа говорит о своей надежде, что это вино принесет награды на конкурсе, – перевела она для него.

– О, спасибо. Я пробыл здесь несколько недель, и, хотя изо всех сил стараюсь пополнить словарный запас, они говорят слишком быстро, и я не успеваю понять отдельные фразы.

– Французский язык довольно труден для изучения. Мне повезло: мой отец проследил за тем, чтобы я и мои сестры с колыбели научились говорить на двух языках. Это единственный надежный способ.

– Согласен. Моя мама прилично разговаривает по-французски, читает на латыни и древнегреческом, но, увы, этот талант не передался мне по наследству, – сказал Джек. – Прошу прощения, я не расслышал вашего имени.

– Алли, Алли Деплеси. – Алли затаила дыхание, ожидая, что он узнает ее фамилию.

– Джек Макдугал. Должно быть, вам сказали, что я из Новой Зеландии. А вы откуда?

– Из Женевы, Швейцария, – с облегчением ответила Алли, когда поняла, что он не знает, кто она такая. Жинетт принесла поднос с едой, и Джек сразу же встал, чтобы помочь ей выкладывать на стол хлеб и тарелки салата.

– Из Женевы, да? Я там еще не был, впрочем, как и в остальной Европе, не считая Франции. Там хорошо? – поинтересовался он.

– Да, замечательно. Мы живем на озере с чудесным видом на горы. Правда, сейчас я проживаю в Норвегии. В Женеве наш семейный дом.

Джек предложил ей миску салата с тунцом.

– Спасибо, – сказала Алли и выложила деревянной ложкой щедрую порцию себе на тарелку. Она лишь сейчас почувствовала, как сильно проголодалась.

– Предупреждаю на всякий случай: не особенно налегайте, поскольку это лишь начало. – Джек улыбнулся. – Скоро будут стейки, а потом, разу меется, сырная тарелка. Французы любят хорошо покушать.

Алли слышала австралийские нотки в его выговоре, но акцент был более мягким.

– Спасибо за предупреждение. Правда, я ужасно проголодалась после долгой поездки сюда.

– Насколько долгой?

– Около четырехсот километров от Женевы, зато на очень хорошем автомобиле.

– Почему вы приехали?

– О, я… присматриваю дом для покупки.

– Понимаю вас. Если бы у меня не было собственного виноградника в Новой Зеландии и язык был бы не таким трудным, я бы сам попытал удачу здесь.

– Как получилось, что вы уехали так далеко от дома? – спросила Алли, когда подцепила вилкой салат: смесь зеленого горошка, помидоров, яиц и тунца под острым сливочным соусом.

– Приехал поучиться премудростям французского виноделия и посмотреть, можно ли будет применить их старые традиции и новые идеи к нашим винам. Возможно, попробую некоторые новые купажи. Вот, – добавил он, глотнув вина из бокала, – если у меня когда-нибудь получится что-нибудь близкое к этому, то я умру счастливым.

– Значит, вы увлекаетесь виноделием?

– Целиком и полностью. Я вырос на винограднике, который основал мой отец. Он был одним из первых виноделов в Новой Зеландии, и они с мамой прошли через кровь, пот и слезы, чтобы создать виноградник таким, какой он есть сейчас. Как говорится, это семейное наследие. Мой отец умер несколько месяцев назад, и теперь дело зависит от меня. Мне его не хватает; порой он был редким занудой, но без него придется трудно вато.

Он потянулся за бутылкой, чтобы наполнить свой бокал, а Алли удивилась, какой непринужденной была их беседа. Джек был таким открытым и естественным… никакой претенциозности и притворства.

Алли помогла Жинетт очистить тарелки, а потом принесла блюда с крошечной жареной картошкой и зеленой фасолью. Жинетт выдала своему мужу большой кусок говяжьего филе для распределения между гостями.

– Mon Dieu! – воскликнула Алли, когда попробовала нежный стейк, розовый посередине, как она любила. – Какая вкуснота!

– Здесь все вкусно, а этот стейк – редкое лакомство, потому что у нас в Новой Зеландии баранина встречается куда чаще, чем говядина, – улыбнулся Джек. – Хотя в последнее время поголовье нашего скота прибавилось. Итак, Алли. Вы говорили, что у вас есть сестры?

– Да, – ответила Алли и вдруг осознала, что вступает на зыбкую почву. – Нас пятеро.

– Ого! У меня одна сестра, и этого более чем достаточно, спасибо.

– Вы дружны? – спросила она, возвращая разговор к его семье.

– Теперь, пожалуй, да. На самом деле она приемный ребенок. Когда она появилась в семье, мне было десять лет, так что мы не дружили, но сблизились, когда стали постарше. Смерть отца сильно подкосила ее. Понимаете, ей двадцать два года, и она чувствует себя обманутой, потому что он так недолго пробыл рядом с ней. И, конечно, моя мама очень тоскует по нему.

– Ее можно понять. В прошлом году я потеряла сначала отца, а потом жениха, так что мне все это хорошо знакомо.