Потерянная земля

— Лезь, давай, чего ждешь! — Вадик уже перестал соображать, страх прошел, осталась злость — чтобы его на родной земле гоняла какая-то арийская скотина?! Получай! Он подбил ствол автомата вверх и пнул детину в болевую точку, расположенную чуть пониже пояса… да, не по-мужски, зато эффективно.

Немец резко потерял интерес к происходящему, выронил оружие и схватился за больное место, согнувшись в три погибели. Вадик ему даже посочувствовал краем сознания — о какой чистоте арийской расы может идти речь, если такими темпами переводить ее племенной фонд?..

И тут до него, наконец, дошло — что он сделал. Так, сущие мелочи — всего лишь обезоружил вооруженного автоматом… человека ли? Господи, да он дрался-то два раза в жизни!

В растерянности Вадик толкнул немца — и тот упал назад, как спиленное дерево. Как раз вовремя, чтобы об него споткнулся подоспевший второй автоматчик, сделал кульбит и с размаха, со смачным хрустом въехал переносицей в выставленный перед собой в падении автомат.

Ну вот, уже двух автоматчиков обезоружил… Покойники — а все же боль чувствуют…

Тут Вадик решил, что его лимит везения исчерпан, по крайней мере, на пару ближайших лет вперед — и мышью юркнул в пролом двери вслед за Русланом. Мелькнула запоздалая мысль, что стоило бы прихватить автомат — но Вадик от нее отмахнулся, в жизни не стрелял ни из чего сложнее пневматики в тире, а времени разбираться с оружием не было.

Руслан стоял, прислонившись к стене, взмыленный, перепуганный. Вадика посетила смутная догадка что он и сам выглядит ненамного лучше… сознание словно раздвоилось — одна часть панически вопила и очень, очень хотела жить. Вторая деловито делала все, для того, чтобы выжить, находя попутно время для отвлеченных мыслей.

— Давай, давай, пошел! — Вадик едва сдержался, чтобы не дать Руслану волшебного пенделя — для вящего ускорения. — Нет, стой, сюда!

Сбоку от края сцены, невидимый из зрительного зала темнел узкий дверной проем — служебная лестница на самую верхотуру, под крышу. Дверь уже выламывали, видимо, брезгуя проделанным ребятами отверстием. А она, на удивление, сопротивлялась.

Узкий колодец служебной лестницы пах пылью.

— Так, Руслан… сейчас мы очень тихо и очень аккуратно поднимаемся наверх. Наощупь. Ты готов? — Вадик только тут осознал, что начинает понемногу слышать — из звона тихо и невнятно проступали удары в дверь, «да» Руслана, собственное хриплое дыхание.

Лестницу можно было назвать какой угодно — но только не удобной… ее сварили на скорую руку — из арматуры и уголков. Три ступеньки — поворот, три ступеньки — поворот… ни перил, ни намека на то, что они здесь хотя бы планировались. Механик сцены вынужден был соблюдать трезвость на рабочем месте, иначе его карьера быстро закончилась бы вместе с жизнью. Тут и трезвый поломал бы все, что мог…

В кромешном мраке восхождение ежесекундно грозило превратиться в оригинальный способ получить группу инвалидности… Но они поднялись до середины — прямо от них шел покрытый вековым слоем пыли (как и руки, одежда и лицо Вадика) первый ярус трапов, опоясывающих сцену. Он обычно использовался осветителями для обслуживания рампы — ДК переоборудовался из «дворянского гнезда» под соответствие типовому проекту, наверное, планировалось, что когда-нибудь здесь будет электричество и нормальное оборудование.

Вадик выглянул из колодца — и сразу же юркнул обратно, спасаясь от шального луча фонаря… нет, вроде не заметили. Солдаты обыскивали зрительный зал. Заканчивали обыскивать.

И когда они сообразят, что добыча не могла ускользнуть через двери, то поднимутся наверх. Какого черта им вообще надо?!!

— Лезем выше!

Два пролета Вадик преодолел сравнительно легко… а потом то здесь, то там стали попадаться провалы на месте ступенек. Когда Вадик в первый раз схватил пустоту, он чуть не свалился с лестницы от неожиданности.

В темноте существовали только покрытые пылью прутья арматуры и тяжелое дыхание двух взмыленных людей, спасающих свои жизни.

А потом переплетение металла осветил снизу желтый луч немецкого фонаря. И сразу заговорил автомат. Пули с оглушительным звоном высекали искры из металлической путаницы, султанчики штукатурки из стен…

Одна из них — тупорылая, горячая от пороховых газов и трения о воздух, понеслась вверх, сквозь невесомые клубы цемента.

Высекла искры из ступеньки.

Ударила в швеллер площадки.

Полетела снова вверх, от того места, где автоматчик пытался удержать уводимое в сторону отдачей оружие.

Вспахала стену, оставив длинный шрам, но отразилась по касательной…

И ударила в грудь Руслана.

Вадик успел взлететь по последнему пролету лестницы и растянуться на металле трапа, уже под самой крышей, Руслан с коротким вскриком боли обмяк, повиснув на ступенях.