Потерянное сердце

— Ты на самом деле остаешься здесь? В городе? — спрашиваю я. Мне нужно знать, что однажды я не обнаружу, что она снова сбежала в Вашингтон. Не знаю, смогу ли справиться с этим.

— Я скучаю по дому, и скучаю по своему лучшему другу, так что никуда не собираюсь, ЭйДжей... неважно, как и что сложится, — отвечает она с легкой улыбкой.

Я притягиваю ее к себе, крепко обнимая, вдыхая сладкий запах ее волос и кожи. Как, черт возьми, все будет складываться, если для меня уже все сложилось? Я знаю, чего... кого я хочу.

Усевшись в угол дивана, притягиваю Кэмми к себе и обнимаю ее за плечи так, чтобы ей было удобно положить голову мне на грудь. Этот момент так прекрасен. Я так долго хотел просто быть рядом с ней. Через несколько минут звуки ее спокойного дыхания успокаивают меня, и я тоже закрываю глаза и засыпаю.

* * *

— Хм... ребята, — говорит Эвер, пробуждая меня от самого приятного за долгое время сна.

Открыв глаза, я замечаю, что Кэмми все еще спит у меня на руке. Ее рука лежит у меня на груди, а голова уткнулась мне в плечо.

— Я не хочу знать.

— Эвер, — говорю я осуждающе.

— По крайней мере, вы оба одеты, — бормочет она.

— Хватит, ладно?

Она улыбается, как будто только что поняла, чем можно меня подкалывать в будущем.

— Хорошо, — говорит Эвер с чрезмерно тяжелым вздохом.

— Знаешь, а ведь сегодня понедельник. Нам, наверное, стоит записать тебя в школу или типа того.

— Кэмерон сказала, что разберется с этим сегодня после того, как мы получим нашу одежду и вещи обратно, ну или купим новые.

Я бы предпочел, чтобы Кэмерон и Эвер купили себе что-то новое.

— Звучит отлично, — говорю я.

Кэмми прижимает руку к моей груди и поднимает голову.

— Черт, — выдает она, прежде чем снова уткнуться лицом в мое плечо.

Звучит не очень здорово.

Эвер оглядывает комнату и замечает пустые бутылки, разбросанные у журнального стола.

— Повеселились прошлой ночью?

Кэмми закрывает лицо рукой и стонет.

— Ты ничего не видишь, — бормочет она сквозь пальцы. — Мы с тобой отстойные родители. Вот почему люди воспитывают детей с младенчества. Они приучаются не оставлять улик.

Я должен был догадаться. Я воспитывал ребенка — воспитываю ребенка — и с ним, пока я сплю на диване в отеле, сидит мой брат. Боже. Сегодня мне нужно хоть немного упорядочить свою жизнь.

Приподняв Кэмми, кладу подушку под ее голову, заменяя ею мое плечо.

— Принести вам что-нибудь перед уходом? Мне нужно в больницу, проведать Тори. И потом за Гэвином.

— Кажется, я вижу обезболивающее в баре, и... — Кэмми поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня. — Можно потом будет увидеть Гэвина?

— Конечно, — говорю я ей. — Вот, запиши свой номер в мой телефон, — передаю ей свой телефон и разгребаю беспорядок, который мы устроили прошлой ночью.

— Готово.

Беру бутылку воды и ставлю ее на стол, когда она отдает мне телефон.

Потом звоню Кэмми, слушаю пару гудков и кладу трубку.

— Вот, теперь у тебя есть мой номер. Если сегодня вам нужно будет куда-то съездить, позвоните мне. В любом случае, я наберу тебя чуть позже.

Она закрывает рукой глаза и пытается улыбнуться. Похоже, та бурда, которую мы вчера пили, не пошла ей на пользу. Наверняка ее тошнит.

— Спасибо, ЭйДжей.

— А ты, — тычу я пальцем в Эвер, — позаботься о ней, хорошо?

— Я привыкла помогать тем, у кого похмелье, — говорит она. — Не волнуйся.

Я закрываю и глубоко вздыхаю.

— Мы обсудим это позже. Боже.

Поездка в больницу занимает целую вечность, и тяжесть в голове не помогает. Мысли о Тори прошлой ночью отошли на второй план. Я помчался в отель, чтобы найти Кэмми, в надежде на то, что поговорю с ней об этом, но все пошло не так. Теперь, когда я вот-вот увижу Тори, реальность того, что случилось вчера вечером, кажется отвратительной.

Что они делают с теми, кто несколько раз пытался покончить с собой? Очевидно, лекарства, которые она принимала, не сработали или оказались недостаточно сильны. После возвращения домой из больницы в прошлом году, она две недели ходила как зомби, прежде чем врачи скорректировали рецепт.

Подъезжая к больнице, я глубоко вздыхаю, подготавливая себя к новому испытанию. Вхожу через главный вход, поднимаюсь на десятый этаж, где находится отделение психиатрии, и подхожу к стойке регистрации.

— Могу я вам помочь? — спрашивает администратор.

— Я хочу навестить свою жену, Тори Коул.

Жену, которая больше не хочет быть моей женой, следовало бы мне добавить. Администратор вводит что-то в свой компьютер и ждет, пока на мониторе появится ответ на запрос.

Потом смотрит на меня и резко вдыхает.

— Она сейчас в изоляторе.

— В изоляторе? — переспрашиваю я, чувствуя, как в животе все скручивается в узел.

— Мне нельзя обсуждать с вами детали, сэр.

— Так я не могу ее увидеть? — Я впиваюсь пальцами в стойку. — Что с ней могло случиться? Я видел, как ее посадили в «скорую».

— Я попрошу дежурного доктора поговорить с вами. Можете присесть здесь. Я позову, — говорит она, указывая на закрытые двери возле стойки регистрации.