Потерянное сердце

Она убирает руки и уходит, оставив меня в полном шоке. Меня словно ударили в грудь или сделали дефибрилляцию. Эти слова — лучшее, что я слышал в своей жизни, и вряд ли что-то сможет их переплюнуть. Я мечтал услышать это от дочери, пусть даже это были мечты о безликой маленькой девочке, которая не знает меня, но говорит, что скучает по мне. Сегодня явно не подходящий день для исполнения мечты, и все же это случилось.

Кэмми плюхается на диван, скидывает туфли и подтягивает колени к груди.

— Что мне делать?

Я усаживаюсь рядом с ней и кладу ладонь ей на колено.

— Все, что подскажет сердце.

Она наклоняет голову и смотрит на меня.

— Мое сердце впервые за долгое время лишилось дара речи.

— Да, я слышу.

— Что случилось с Тори?

Я откидываюсь на спинку дивана.

— Я не знаю, с чего начать, Кэм. Просто скажу, что она только что упекла себя в психушку. Снова.

— Что? — Она выпрямляется. — Из-за пиццерии?

Я цинично смеюсь.

— Нет, это была только верхушка айсберга.

— Ну а где твой сын, Гэвин?

— Остался на ночь с Хантером. Мне нужно было найти тебя после того, что случилось сегодня днем.

— Почему ты сейчас не с Тори?

Кэмми не смотрит на меня, когда задает этот вопрос.

Сжимаю пальцами виски и закрываю глаза. Я не ищу идеальных слов.

— Я постепенно разлюбил женщину, в которую вряд ли когда-либо был по-настоящему влюблен, — выпаливаю я. — Раньше мне было совсем не все равно, а теперь я далек от этого. Она была эмоционально отстраненной и холодной много месяцев подряд. Со временем мои чувства к ней прошли. Я сломался.

Это первый раз, когда я признаю это — даже перед самим собой.

— Но ты все еще заботишься о ней? — настаивает Кэмми.

— Мне не все равно. Я вызвал «скорую», когда решил, что она снова хочет покончить с собой. Но мне нужен перерыв. Я знаю, это звучит ужасно и чудовищно, но, Кэм, это уже предел. Я единственный заботился о Гэвине с момента рождения, и это еще мягко сказано. Я пытался помочь Тори оставаться психически стабильной, пытался сделать так, чтобы Гэвин рос счастливым и не знал о ее демонах. Но то, что случилось сегодня, стало последней каплей.

Она медленно качает головой.

— Она была такой, когда вы познакомились?

— Нет. Она не хотела детей. Но забеременела Гэвином, и я не собирался отказываться от него, независимо от того, как сильно она его не хотела. Я заставил ее сохранить беременность. И когда он родился, переключатель щелкнул.

Кэмми поворачивается ко мне.

— Так было, когда Каспер узнал об Эвер, — говорит она с пониманием и даже сочувствием. — Но... тут другое. Она не его дочь. Как может мать чувствовать такое к своему сыну?

— Я не знаю.

Это причиняет мне боль. Я не могу понять. Он — наше с Тори дитя, и я вижу это каждый раз, когда смотрю на его личико.

— Что ты собираешься делать? — спрашивает Кэмми.

— Если честно, не знаю. Я не счастлив. Это все, что я знаю.

— Ты заслуживаешь счастья, — тихо говорит она.

— И прямо в эту секунду... — я поворачиваюсь к ней, мне нужно, чтобы она поняла важность того, что я пытаюсь сказать, — прямо сейчас я счастлив, несмотря на все ужасное, что видел и слышал сегодня.

В моей голове неуместные мысли, которым здесь и сейчас нет места в моей нескладной жизни.

— Я тоже, — бормочет она. — Погоди, у меня есть идея.

Да, у меня тоже…

Кэмми встает с дивана и опускается на колени перед мини баром. Я наблюдаю за каждым ее движением. Ее штаны чуть сползают, открывая черные ажурные стринги. Мне приходится держаться изо всех сил, пока она открывает дверь холодильника и достает две бутылки колы и четыре маленькие бутылочки с крепким алкоголем.

Она ставит их на журнальный столик передо мной и бежит в ванную, откуда возвращается с двумя стаканами.

— Мы никогда не пили вместе, — говорю я ей, посмеиваясь.

— Я не могу потерять свою стипендию из-за дурацкой вечеринки в средней школе, — издевается она над идеалами семнадцатилетней Кэмми. — Теперь я знаю, что стоило это попробовать. Хотя бы разок.

— Никогда не поздно наверстать упущенное, — говорю я ей.

Я делаю ужасный коктейль из содержимого бутылочек и вручаю ей один из стаканов.

— За Эвер, — говорит она, касаясь стаканом моего.

— За Эврифин.

Глава 17

Обычно после такого дня, как сегодня, я стараюсь улечься спать как можно быстрее, чтобы завершить день и запечатать его в своем мозгу, в той коробке, где написано «никогда не вспоминать». Но сегодня или завтра — какой бы день это ни был — еще не закончилось, и я не уверен, что буду сожалеть об этом. Сегодня кто-то словно начал заново собирать мою жизнь.

— Помнишь ту ночь, когда мы ходили в старый фермерский дом? — говорит Кэмми, хихикая в кулак.

— О, Боже, мы чуть не попались в ту ночь, — добавляю я. — Вероятно, это было не лучшее место для свидания... особенно после того, как мы узнали, что кто-то вроде как живет в этом доме.

На щеках Кэмми вспыхивает румянец.

— Хорошо, что полицейский был новенький и не знал моего отца, — говорит она.