Потерянные девушки Рима

Сандра пробивалась сквозь невидимую толпу, словно целая армия призраков двигалась ей навстречу. Ветер сдувал ее в сторону, но она упорно продолжала идти вперед. В сумке, которую она прижимала к боку, завибрировал сотовый. Сандра запустила руку в сумку, стала отчаянно шарить в ней. Тем временем думала, что сказать Шалберу в свое оправдание: она была уверена, что звонит настырный интерполовец. Убедить его остаться в гостинице явилось само по себе подвигом, можно было представить, как он взорвется, едва услышав, что она не возвратится сразу же после разговора с Дзини и не поведает о результатах встречи. Но она уже приготовила предлог.

Наконец Сандра извлекла сотовый, нащупав его среди вещей, болтавшихся в сумке, и взглянула на дисплей. Она ошиблась, звонил Де Микелис.

– Вега, что это за вой?

– Погоди секунду. – Спасаясь от ветра, Сандра зашла в подворотню, снова приложила к уху трубку. – Теперь слышно?

– Лучше, спасибо. Как у тебя дела?

– События развиваются, произошло много интересного. – Сандра опустила тот факт, что сегодня утром в нее стреляли. – Сейчас я не могу тебе все рассказать, но мозаика складывается. Давид обнаружил здесь, в Риме, что-то очень серьезное.

– Ладно, не томи. Когда ты вернешься в Милан?

– Мне нужно еще дня два, может, больше.

– Я продлю тебе отпуск.

– Спасибо, инспектор, ты настоящий друг. А у тебя есть новости?

– Томас Шалбер.

– Значит, ты навел справки.

– Разумеется. Поговорил со старым знакомым, который работал в Интерполе, а теперь вышел в отставку. Знаешь, они немного ерепенятся, когда их расспрашиваешь о коллегах. Я не мог действовать напрямую, пришлось пригласить его на обед, чтобы он не понял, к чему я клоню. Одним словом, долгая история.

У Де Микелиса была дурная привычка погрязать в деталях. Сандра поторопила его:

– И что ты узнал?

– Мой друг с ним лично незнаком, но, когда он работал на Интерпол, слышал, что Шалбер – крутой. У него мало друзей, он из тех, кто работает в одиночку, что не нравится начальству. Но этот следак добивается результатов. Строптивый, со скверным характером, но, по общему мнению, честный. Ото всех сторонится: два года назад проводил внутреннее расследование по нескольким эпизодам коррупции. Излишне говорить, как это испортило ему репутацию, но все-таки он прищучил группу своих, которые кормились за счет наркоторговцев. Просто рыцарь без страха и упрека!

Ироническая, намеренно преувеличенная хвала Де Микелиса заставила ее задуматься. Что подтолкнуло такого следователя заниматься пенитенциариями? Действительно, если судить по послужному списку, Шалбера больше должны были интересовать такие случаи, в которых несправедливость бросалась в глаза. Зачем со всей яростью преследовать священников, которые делают полезное дело и в конечном итоге никому не вредят?

– Ты сам, инспектор, что думаешь об этом Шалбере?

– Если верить услышанному, создается впечатление, что это упрямый осел. Но я бы сказал, что на него можно положиться.

Слова Де Микелиса успокоили Сандру.

– Спасибо, буду иметь в виду.

– Если я тебе еще понадоблюсь, звони.

Сандра нажала кнопку сброса и, приободренная, снова ринулась наперерез ветру, этой невидимой реке.

Пьетро Дзини дал ей на прощание загадочное напутствие. Тем не менее посещение музея душ чистилища нельзя было отложить. Сандра не знала, что ее там ждет, но была уверена, что правильно поняла слова незрячего полицейского.

Там что-то было, и ей следовало это увидеть. Немедленно.

* * *

Через несколько минут она очутилась перед входом в церковь Сакро-Куоре дель Суффраджио. Неоготический стиль сразу же напомнил ей о Миланском соборе, хотя здание и было построено в конце девятнадцатого века. В церкви заканчивалась вечерня, проводился обряд крещения с возжиганием свечей. Народу было немного. Ветер грохотал створками дверей, задувал в щели, свистел в приделах.

Сандра разглядела стрелку, указывающую путь к музею душ чистилища, и направилась туда.

Она сразу обнаружила, что речь идет о собрании странных реликвий, числом около десятка: все они поместились в единственной витрине, расположенной в коридоре, который вел в ризницу. Ничего более. Предметы, хранившие следы огня. Между ними – старинный молитвенник, открытый на странице, где отпечаталась тень пятерни, которая, как гласила табличка, принадлежала покойнику. Знаки, которые в 1864 году оставила на наволочке страдающая душа умершей монахини. Следы, запечатлевшиеся на облачении матери аббатисы, которую в 1731 году посетил дух священника.

Ощутив чью-то руку у себя на плече, Сандра не испугалась. Наоборот, поняла, зачем Пьетро Дзини направил ее сюда. Обернулась и увидела его.

– Почему ты меня ищешь? – спросил человек со шрамом на виске.

– Я работаю в полиции, – быстро ответила Сандра.

– Не только поэтому. Никакого официального расследования не проводится, ты действуешь по личной инициативе. Я это понял во время нашей встречи в Сан-Луиджи деи Франчези. Вчера вечером ты хотела не арестовать меня, а застрелить.

Сандра промолчала, было очевидно, что он прав.

– Ты в самом деле священник, – кивнула она.

– Да, священник, – подтвердил тот.