Потерянные девушки Рима

– Моего мужа звали Давид Леони, тебе что-нибудь говорит это имя?

Он призадумался:

– Нет.

– Он был фоторепортером. Несколько месяцев назад погиб, упал с верхнего этажа. Его сбросили.

– При чем здесь я?

– Он напал на след пенитенциариев и сфотографировал тебя на месте преступления.

При упоминании пенитенциариев священник вздрогнул:

– И только из-за этого его убили?

– Не знаю. – Сандра помолчала. – Ты недавно говорил с Дзини по телефону. Почему ты захотел снова встретиться со мной?

– Чтобы попросить тебя отступиться.

– Я не могу. Сперва я должна выяснить, почему погиб Давид, и найти его убийцу. Ты мне поможешь?

Священник отвел от нее грустные голубые глаза и устремил взгляд в витрину, на дощечку со знаком креста.

– Хорошо. Но ты должна уничтожить мою фотографию. И вообще все материалы, какие собрал твой муж относительно пенитенциариев.

– Уничтожу, как только получу ответы.

– Кто-нибудь еще знает о нас?

– Никто, – солгала Сандра. У нее не хватило духу рассказать священнику о Шалбере и Интерполе. Заподозрив, что секрет его под угрозой, пенитенциарий исчезнет навсегда: вот чего она боялась.

– Как ты узнала, что я расследую дело Фигаро?

– Полиция в курсе, ваш разговор подслушали. – Оставалось надеяться, что священник удовлетворится таким уклончивым ответом. – Успокойся, они не поняли, кто вы такие.

– Но ты поняла.

– Я знала, как вас найти. Давид оставил подсказки.

Священник кивнул:

– Кажется, мы обо всем договорились.

– Как мне связаться с тобой?

– Я сам на тебя выйду.

Он повернулся, чтобы уйти, но Сандра остановила его:

– Откуда мне знать, что ты меня не обманешь? Как я могу доверять тебе, если не знаю, кто ты такой и чем занимаешься?

– Ты спрашиваешь из чистого любопытства. А любопытные совершают грех гордыни.

– Я просто пытаюсь понять, – произнесла Сандра, оправдываясь.

Священник склонился над витриной, где лежали сомнительные реликвии:

– Эти предметы являют собой суеверие. Попытку людей заглянуть в измерение, которое им не принадлежит. Каждый хочет знать, что с ним случится, когда его время истечет. Никто не отдает себе отчета в том, что любой полученный ответ чреват новым сомнением. Поэтому, даже если бы я объяснил тебе, чем занимаюсь, тебе бы этого было мало.

– Скажи, по крайней мере, зачем ты занимаешься этим…

Пенитенциарий несколько секунд помолчал.

– Есть место, в котором мир света встречается с миром сумерек. Там-то и происходит главное: в краю теней, где все разрежено, смутно, нечетко. Мы – стражи, призванные охранять эту границу. Но время от времени что-то прорывается в наш мир. – Он обернулся, посмотрел на Сандру. – Я должен изловить это и отправить обратно во мрак.

– Может быть, я могу тебе помочь с Фигаро, – выпалила Сандра, повинуясь наитию. И увидела, что священник застыл в ожидании. Тогда она достала из сумки папку с делом, которую отдал ей Дзини, и вручила ему. – Не знаю, насколько это окажется полезным, но я вроде бы кое-что обнаружила относительно убийства Джорджии Нони.

– Расскажи мне, будь добра.

Вежливость пенитенциария поразила ее.

– Федерико Нони – единственный свидетель того, что произошло. Согласно его показаниям, убийца продолжал наносить его сестре удары до тех пор, пока не услышал полицейскую сирену. Только потом скрылся. – Сандра открыла папку, показала фотографию. – Вот следы, которые оставил Фигаро, когда убегал из дома: они отпечатались на влажной земле в саду, куда он попал через черный ход.

Священник подался вперед, разглядывая фотографию, изображавшую следы на клумбе:

– Что тут странного?

– Федерико Нони и его сестру Джорджию буквально преследовали трагические события, одно за другим. Их бросила мать, отец оставил сиротами, брат попал в аварию, врачи уверяли, что он сможет ходить, но этого не случилось, и, наконец, сестра была убита. Слишком много несчастий.

– При чем тут отпечатки следов?

– Давид любил рассказывать одну историю. Его завораживали совпадения, или «синхроничности», как их называл Юнг. Он так в них верил, что однажды, после целого ряда невероятных невезений, которые привели его на берег моря, пошел по следам, оставленным на песке девушкой, что бегала по пляжу трусцой. Он был убежден, что смысл всех неприятностей, случившихся с ним, можно постичь, только догнав эту девушку, которая непременно станет любовью всей его жизни.

– Как романтично.

Он говорил серьезно, без сарказма. Сандра поняла это по его взгляду, поэтому продолжила рассказ:

– Давид ошибся только насчет последнего. Остальное было верно.

– Что ты хочешь этим сказать?