Потерянные девушки Рима

– Только не говори, что ты из тех папочек, которые всюду таскают в карманах фотографии дочурок! Черт побери, Шалбер, ты просто хочешь меня растрогать, – проговорила Сандра с иронией. На самом деле это ее умилило.

Шалбер показал потрепанную фотографию девочки с пепельными волосами, точно такими, как у него. Она унаследовала также и зеленые глаза.

– Сколько ей лет?

– Восемь. Она великолепна, правда? Ее зовут Мария. Она обожает балет, ходит в школу классического танца. На каждое Рождество, на каждый день рождения просит щенка. Может быть, в этом году получит.

– Тебе часто удается с ней видеться?

Шалбер помрачнел:

– Она живет в Вене. Мы с ее матерью не очень ладим, она в обиде за то, что я на ней не женился. – Шалбер рассмеялся. – Но когда у меня есть немного времени, я забираю Марию, и мы ездим верхом. Я ее учу, как мой отец учил меня в свое время.

– Это с твоей стороны просто замечательно.

– Каждый раз, возвращаясь к ней, я боюсь, что все будет не так, как раньше. Что за время моего отсутствия наша любовь охладеет. Сейчас Мария еще маленькая, но что будет потом, когда она захочет общаться только со своими друзьями? Я бы не хотел, чтобы она мной тяготилась.

– Не думаю, что так случится, – утешила его Сандра. – Такое отношение дочери обычно приберегают для матерей. Мы с сестрой безумно любили отца, хотя он из-за работы редко бывал с нами. Может быть, именно поэтому мы видели в нем то, чего и не было никогда. Каждый раз перед его возвращением в доме веяло каким-то необычайным счастьем.

Шалбер благодарно кивнул. Сандра встала, собрала тарелки и направилась к раковине. Шалбер остановил ее:

– Почему бы тебе не пойти в постель? Я все здесь приберу.

– Мы вдвоем справимся быстрее.

– Говорю тебе, оставь.

Сандра замерла. Такая предупредительность пугала ее. Вот и опять кто-то берет на себя заботу о ней. А она от этого отвыкла.

– После того как ты мне позвонил, я тебя сразу возненавидела. Даже представить себе не могла, что через два дня мы будем вместе ужинать, и ужин к тому же приготовишь ты.

– Это означает, что ненависти больше нет?

Сандра вспыхнула от смущения. Шалбер расхохотался.

– Не надо со мной шутить, Шалбер, – пригрозила она.

Он поднял руки в знак того, что сдается:

– Я не хотел, прости.

В этот момент он выглядел совершенно искренним. Совершенно не похожим на того противного типа, которого она себе вообразила.

– Почему ты так ополчился на пенитенциариев?

Шалбер посуровел:

– Не совершай и ты ту же ошибку.

– Что значит «и ты»?

Казалось, он пожалел, что проговорился, и попытался поправиться:

– Я тебе уже объяснял: то, что они делают, противоречит закону.

– Не думай, что я куплюсь на старую песенку о незаконной деятельности. Тут есть что-то еще. Какова подоплека всего этого?

Шалбер явно тянул время. Осторожничал, тем самым подтверждая: все, что он рассказывал утром о пенитенциариях, – всего лишь часть истории.

– Ну хорошо… Не то чтобы это было великим откровением, но думаю, что мой рассказ поможет прояснить причину, по которой погиб твой муж.

Сандра напряглась:

– Продолжай.

– На самом деле пенитенциарии больше не должны существовать… После Второго Ватиканского собора орден был распущен. В шестидесятые годы Paenitentiaria Apostolica была реорганизована по новым правилам, с другим подчинением. Архив грехов был засекречен. Священники-криминологи прекратили свою деятельность. Иные вернулись в монашество, иные воспротивились и были отстранены a divinis;[14] самых непреклонных отлучили от церкви.

– Как же тогда получилось, что…

– Погоди, дай мне закончить, – перебил ее Шалбер. – Когда о них вроде бы уже все позабыли, пенитенциарии объявились вновь. Это произошло несколько лет назад, и кое-кто в Ватикане заподозрил, что в действительности многие из них лишь сделали вид, будто подчинились предписаниям папы, с тем чтобы тайно продолжать свое дело. Так оно и было. Во главе этой группы избранных встал простой хорватский священник Лука Девок. Это он посвящал новых пенитенциариев и наставлял их. Может, и он в свою очередь подчинялся кому-то из высшего клира, кто решил восстановить организацию. Так или иначе, он являлся единственным хранителем целого ряда секретов. В частности, только Девок знал имена всех пенитенциариев. Каждый отчитывался только перед ним и вообще не знал, что существуют другие.

– Почему ты говоришь о нем в прошедшем времени?

– Потому что Лука Девок погиб. Это случилось с год назад, его застрелили в Праге, в гостиничном номере. Тогда-то правда и выплыла наружу. Ватикан поспешил сгладить инцидент, сам по себе неприятный и сулящий угрозу.

– Это меня не удивляет: церковь всегда готова замять любой скандал, совершенно для нее типично.

– Скандал скандалом, но дело совсем в другом. Одна мысль о том, что кто-то из высокопоставленных кардиналов покрывал Девока все эти годы, заставляла трепетать всех. Неподчинение приказу понтифика означает непримиримый раскол, понимаешь?

– Тогда как же им удалось снова взять ситуацию под контроль?