Потерянные годы (ЛП)

  Что, вероятно, произошло, подумал Резник, так это то, что чем больше вы размышляете о вещах, тем более значительными они становятся. Конечно, он не знал, каково это было для Прайора, проводившего все это время внутри. Вот только, как он догадался, последнее, что ему хотелось бы делать, это возвращаться обратно. Резник вспомнил так ясно, как если бы прошли дни, а не годы, выражение лица Прайора, когда они стояли, их пара, лицом к лицу в том гараже: выражение глаз Прайора. Страх, сковавший мускулы Резника, скрутил его желудок. Единственный раз в жизни ему угрожали пистолетом. А Приор, мысливший более ясно, прагматично, взвешивал шансы. Звуки других офицеров снаружи. То, как он перевернул оружие и протянул его через крышу машины, то, что могло быть почти улыбкой, осветившей его глаза.

  Резник допил водку и отодвинул стакан: должен был существовать риск того, что тюремный контрольный комитет и комиссия по условно-досрочному освобождению ошиблись в своих суждениях, что Пэм Ван Ален, какой бы опытной она ни была, надула себе глаза. Это был риск, который он должен был свести к минимуму.

  Он бросил монету в телефонную будку в холле и по памяти набрал номер Линн Келлогг.

  Лорна открыла бутылку полчаса назад и съела половину орехов. Кусочки пробки, попавшие в стакан, она выковыряла ногтем, водя ими по краю. Она выпила его, не заботясь о вкусе, проглотив его, как вишневый. Он ни за что не придет сейчас. Она допила свой второй стакан до половины, когда раздался звонок в дверь, и она вздрогнула от испуга, пролив его себе на руку и предплечье, крошечные брызги покрыли переднюю часть ее кремового топа.

  Черт!

  Кевин Нейлор стоял на верхней ступеньке в темном костюме, бледно-голубой рубашке, галстуке в бордово-серую полоску и с извиняющимся выражением лица. — Работай, — сказал он. «В последний момент что-то случилось. Извини, что опоздал».

  Он не собирался признаваться в том, что просидел за углом в машине большую часть двадцати минут, безрезультатно борясь со своей совестью.

  — Все в порядке, — улыбнулась Лорна, потянувшись к его руке, словно опасаясь, что он может убежать. «Проходи внутрь».

  В комнате было тепло и уютно, горели две маленькие лампы, безделушки, которые привлекали Лорну, были разбросаны по разным поверхностям, пара плюшевых желтых медведей была сдвинута вместе на низкой книжной полке в нише.

  — Не сиди там, — сказала Лорна, когда Нейлор начал опускаться в единственное кресло. «Так гораздо удобнее», — похлопывая по подушкам дивана. — Я просто выпила, — сказала она. — Что я могу тебе предложить?

  — Нет, все в порядке, спасибо.

  «Есть вино или пиво. Холодный лагер в холодильнике. Стоя в дверях кухни, Лорна улыбнулась ему и пожалела, что теперь не надела свою новую юбку с пуговицами вместо черных брюк, которые, как она была уверена, подчеркивали ее бедра.

  — С лагером все в порядке, — сказал Нейлор.

  Линн въехала на парковку перед Польским клубом за несколько мгновений до того, как Резник вырвался из одностороннего разговора с членом комитета и шагнул в дверь.

  «Надеюсь, я не отвлекаю вас от чего-то важного», — сказал Резник, когда машина притормозила перед кольцевой развязкой у подножия Шервудского подъема.

  «Пишу маме», — сказала Линн с покорной улыбкой. «Откладывали уже больше недели. Еще один день или около того вряд ли будет иметь значение.

  "Как дела?" — спросил Резник. — Твоему отцу лучше?

  Линн покачала головой. "До сих пор не спишь. До полусмерти беспокоится о своих цыплятах. Мама все время пытается заставить его пойти к врачу, но он отказывается. Утверждает, что с ним все в порядке».

  — Есть шанс, что он прав?

  «Потерял почти два стоуна за четыре месяца. Он не был большим с самого начала.

  «Может, тебе стоит взять отпуск? Иди домой."

  — Да, я полагаю, ты прав. Она потеряла терпение из-за водителя впереди и резко развернулась, чтобы совершить обгон до светофора. — Во всяком случае, так говорит моя мама.

  — Так сколько раз ты его видел? — спросил Кевин Нейлор. Он откинулся на подлокотник дивана, Лорна смотрела на него, одна нога была подвернута под нее, а другая в нескольких дюймах от его собственной.

  «Четыре или пять», — сказала она. — Это по крайней мере.

  «И это точно? В смысле, каждый раз ты уверен, что это был он? Тот самый парень пришел в офис в тот день?

  — Я ведь не забуду это в спешке, не так ли?

  — Нет, я полагаю, что нет.

  — Бедняга, как его ударили по голове.

  — Когда вы его видели, — спросил Нейлор, — он не… ну, он вам никак не угрожал?

  — Нет, но, видите ли, именно это мне в нем и не нравится. Не то чтобы я хотел, чтобы он, знаете, угрожал мне или что-то в этом роде. Но то, как он смотрит на меня, такая ухмылка, как будто между нами была какая-то большая тайна, и я знал, что это было».

  Нейлор поднял банку со стола и понял, что она пуста.

  — Я принесу тебе еще.

  — Нет, ты в порядке.

  Но она уже была в пути, проводя рукой по его плечу и протискиваясь между краем дивана и низким столиком.

  «Хуже всего то, — сказала Лорна, возвращаясь в комнату, — у меня такое чувство, что он наблюдает за мной и в другое время. Даже здесь, в квартире.

  "Внутри?"