Потерянные годы (ЛП)

  Он и Элейн отдыхали здесь, в Нортумберленде, в череде арендованных коттеджей недалеко от побережья — к северу от Эмбла и залива Элнмут, через Сихауз и Бамбург до Берик-апон-Твид. Первый был самым худшим. Сама квартира, верхний этаж дома мелкого землевладельца, вполне подходила; там, где он упал, был панорамный вид. Безмятежное видение караванов сзади; вперед, насколько хватало глаз, капустные поля. Где-то за этими акрами темнеющей зелени лежали мягкие дюны и широкие пляжи, медленное движение Северного моря.

  «Возьми это на веру», — сказал владелец. «У нас с женой уже много лет. Разве мы не любим тебя?

  Резник и Элейн вернулись в другие места. Пески были в значительной степени пустынны, захватывающими дух замками, впечатляющими своим обветшанием. Они отправились на лодке к Фарнским островам, чтобы посмотреть на тупиков и морских птиц; шел по дамбе к Святому острову, и на обратном пути ему пришлось бежать против ветра, чтобы не попасть в ловушку прилива.

  Они занимались любовью в наемных кроватях, часто побуждаемых посещением местного паба, едой, съеденной в невысказанном предвкушении. Отчасти для этого и были каникулы.

  Резнику было трудно, сворачивая с главной дороги на восток и направляясь к побережью, с удовольствием вспоминать об этом.

  Дорога сузилась, и вскоре он оказался перед Т-образным перекрестком без знака, указывающего, в какую сторону повернуть. Остановившись, чтобы воспользоваться картой, он, тем не менее, сделал неверный выбор и еще дважды заблудился, прежде чем очутился, спускаясь по пологому холму с морем слева от него, в деревню, где теперь жила Руфь.

  Рыбацкие домики были построены вокруг лужайки, образуя три стороны квадрата; четвертой была низкая стена, отделяющая землю от пляжа. Здания были однородными, выкрашенными в белый цвет. Он догадался, что теперь они по большей части функционировали как жилье для отдыха, люди, которые хотели провести неделю или две подальше от всего этого. В дальнем конце площади располагался небольшой паб, а напротив магазин, похоже, давно закрытый. У некоторых коттеджей стояли машины, но не у большинства. Было уже достаточно далеко, чтобы в некоторых окнах слабо светились огни. Дым тянулся вверх из нескольких труб. Резник запер машину и размял ноги и спину: это была достаточно долгая поездка.

  Несколько мгновений он стоял возле плетеных горшков для омаров, сложенных высоко на одном конце волнолома. На юге можно было разглядеть замок Данстанборо на фоне темнеющего неба.

  Коттедж Руфи находился в северном углу, первым въездом в деревню. Не было ни огня, ни дыма. Резник направился к нему. Никакого ответа, когда он постучал в почтовый ящик, постучал в дверь. Он спрашивал в пабе.

  Рут сидела в дальнем углу бара, поставив ноги на другой стул и прислонив к столу раскрытую книгу. У ее правой руки стоял стакан, наполовину горький, на три четверти опустевший; в пепельнице слева от нее догорела сигарета. Она едва подняла глаза, когда вошел Резник.

  Собака, крупный бледный ретривер, свернувшись калачиком под столом, подняла голову и не сводила с Резника глаз. Когда он подошел к столу со стаканом Worthington White Shield в руке, собака зарычала.

  Как только Рут наклонилась и осторожно коснулась его между ушами, он остановился.

  — Не возражаете, если я присоединюсь к вам? — сказал Резник.

  «Что произойдет, если я скажу «да»?»

  Лицо ее сделалось еще худее, впало в щеки; кожа вокруг глаз как-то отслоилась. Теперь в ее волосах почти не осталось рыжего; То, что там было, здесь и там, было белыми волосами, поразительно сильными и густыми.

  Резник пододвинул стул и сел.

  Рут продолжала читать. Чарльз Диккенс. Тяжелые времена. «Поздновато решил получить образование».

  Резник сделал большой глоток пива и подождал, пока она дочитала до конца главы. На ее месте стояла рваная пивная циновка.

  — Ты появляешься здесь вот так, — сказала Рут. «Не случайно».

  «Он получает условно-досрочное освобождение. Вопрос дней. Я не знал, слышали ли вы.

  Рут затянулась сигаретой; допила пиво и на мгновение подержала пустой стакан в воздухе. Бармен принес ей свежую, а старую унес.

  «В это время года не так много клиентов», — сказала Рут. «Относитесь к королевской семье». Она низко рассмеялась. «Не наш, чужой. Нет, — сказала она, выпив, — я не знала.

  — Он знает, где ты?

  Рут пожала плечами. «Какая разница? Ты нашел меня, не так ли? И не говорите мне, что это ваша работа. У него есть способы оказывать давление на людей, о которых большинство из вас только мечтают.

  «Вы можете двигаться дальше, — сказал Резник.

  "Бегать?"

  — Ты пришел сюда.

  «Это было приличное время назад. Мне здесь нравится. Большинство людей, одна неделя, две, они приходят и уходят, уходят. Никто не знает, кто я, кем я был, на чем был женат. Те, кто разбираются в мелочах, не их дело, им все равно».

  — Он наговорил много гадостей на суде.