Потерянные крылья (СИ)

Час назад древний демон перенес ее бездыханное тело с улицы в этот незнакомый дом и бережно уложил на широкую мягкую софу, сев с краю. Холодные пальцы Геральда неосознанно поглаживали ее растрепавшиеся локоны. Виктория, не решаясь открыть глаза, вдруг вспомнила, как он, разъяренный и уставший, вез ее на человеческом транспорте сюда и мимолетно улыбнулась — он был готов выполнить любую просьбу даже понимая, что она его уже не знает. Внезапно обрушившийся поток памяти смешался с последними месяцами безумия. Обе личности, что жили в ней, пытались найти хоть какую-то точку опоры для того, чтобы не начать войну в измученном разуме. Уокер сконцентрировалась на том единственном, что любила и до и после своего презренного падения — девушка воскресила в памяти голубой огонь, что неизменно согревал ее и на Небесах, и в Преисподней, и на земле.

— Геральд, — еле слышно пробормотала Вики, нащупав его широкую сухую руку.

— Она просыпается, мой дорогой демон. Как я и говорил — ее память снова с ней, и, надеюсь, теперь мы оба сможем узнать, почему столь сильное и прекрасное создание избрало путь безумия и смерти, — ровный голос Эсидриэля заставил Уокер несмело приоткрыть один глаз.

Геральд действительно недвижно сидел рядом, невидящем взглядом блуждая по ее побелевшему лицу. Первый бессмертный спокойной стоял у окна дома, каждая деталь которого сквозила ангельской мощью — очевидно, с их последней встречи ангел сменил снега на озера.

Неловко приподнявшись, Вики облокотилась на грудь своего демона: даже без утраченной энергии она чувствовала, что пора начать говорить — в противном случае копившийся внутри него взрыв боли и отчаянья был неизбежен.

— Я расскажу тебе все, но сразу после ты вернешься назад. Здесь ты быть не должен, — сказала она и медленно встала, облокотившись на белый резной стул, что стоял напротив.

— Это уж я решу сам. Что-то же я должен решать в конце концов? — губы демона дрогнули в кривой усмешке. Тонкая грань, на которой он балансировал последние дни, вот-вот должна рассыпаться в ничто, и он уже ничего не мог с этим поделать, но продолжал последних сил сохранять остатки самообладания.

Виктория села, обвив ногами спинку стула и положила подбородок на гладкую перекладину: привычный способ передачи воспоминаний был ей уже недоступен, а потому пришлось делать то, чего она так старалась избежать — пересказывать последние события вслух.

— Самой большой неожиданностью в моем падении, кроме боли, конечно, стало время… Если я все правильно поняла, — на миг она повернула голову к старому ангелу и под утвердительный кивок, продолжила. — Я очутилась здесь в разгар катаклизма, что вызвала буря Последнего оружия. Грубо говоря, я была в двух местах одновременно — пока ты вытаскивал меня из Небытия там, я пробивала своей спиной камень здесь…

— Уокер, не сочти за грубость, но сейчас мне куда интереснее узнать, почему ты пала, а не как именно, — демон начинал выходить из себя и уже тяжело дышал. — Ты оставила всех, не сказав ни слова. Объясни лучше это, а не шутку, что с нами сыграло время.

Девушка опустила глаза — он знал все ее наивные уловки лучше нее самой.

— Что ж. Предупреждаю, тебе не понравится то, что ты услышишь, — голос Уокер стих окончательно и она печально взглянула в его ледяные голубые осколки и начала свой рассказ. — Ты ошибся, отпустив Сатану — проявленное милосердие не было принято с благодарностью.

***

Уокер по обыкновению читала в своей любимой оранжерее в ожидании Геральда, когда тихий шелест обдал ее странным даже для Преисподней холодком. За спиной выросла угловатая тонкая фигура и на плечо Вики легла костлявая ладонь. Обернувшись и подняв голову, всегда рассудочная и спокойная, она не смогла сдержать крик — перед ней, словно сама смерть, стоял высохший Дьявол.

— Что, напугал, милая? — В глубине алых глаз Сатаны плескалась довольная усмешка. — Не бойся, я пришел, чтобы предложить тебе лучшую сделку в твоей жизни.

Чем дольше Дьявол говорил, тем слабее становился свет в глазах Вики. С каждым словом, что выплевывал его искривленный рот, она все отчетливее понимала — это не сделка, это ультиматум. В свойственной ему одному легкой манере бывший Владыка Преисподней, наслаждаясь каждым неровным вздохом новой Хозяйки его прежних чертогов, в красках описывал свой не терпящий возражений план.