Потерянные крылья (СИ)

Геральд перебирал в голове истории о бессмертных, добровольно выбравших людской удел, но впервые на его памяти у такого выбора были столь страшные последствия: она не просто отреклась от всего, она потеряла и то немногое, что делает человека человеком — прошлое.

Мисс Элизабет, как теперь называла себя Виктория, и сама, пожалуй, осозновавшая, что с человеком ее роднят разве только руки и ноги, раз за разом на протяжении всех мучительных часов заставляла усталого демона срываться от едва обретенного спокойствия к ярости. Будто чувствуя дрожащую грань, девушка каленым железом выжигала на сердце горький вопрос «Вы женаты, Альберт?».

«Я должен был до конца своего бессмертия держать твою нежную руку в своей. Я хотел, стоя перед льдами Коцита, поклясться Создателю принять смерть за тебя, вдохнувшую в меня жизнь»

Теперь они стоят, словно у могилы, на берегу этой лужи, прощаясь навсегда: двое незнакомцев, один из которых все забыл, а другой будет помнить вечно.

Внезапно мягкий порыв ветра принес уже знакомую энергию. Оба обернулись. Она не узнала даже Первого бессмертного, из духа которого родилась тысячелетия назад. Но это не важно. Важно другое.

— Какого черта ты снова натворил? — под глухой стук тонкого тела о землю, древний демон бросился на первого ангела Эсидриэля.

========== Часть 7. Последняя жертва ==========

Пустота ожила, обволакивая ее хрупкое тело своими мягкими крыльями. Одно за другим воспоминания проносились в ее голове тысячами падающих звезд. Вот она падает в бесконечную пустоту, беззвучно крича: каждое черное перо с невыносимой болью исчезает, оставляя после себя лишь холод и сожаления. Секунды или века проносятся перед ее высохшими глазами — она больше не может плакать, она больше не может дышать, она не может уже ничего. Читая в адской библиотеке о падших, Вики и в самых горьких фантазиях не могла представить, что это настолько больно, и уж точно не планировала проверять страшный ритуал на собственном примере. Но в этот миг, разрываемая на части, теряющая все то, что так любила сама, все то, что так любил ее Геральд, она не жалела. Бесславное и жалкое существование, что было теперь ей уготовано, без сомнений стоило даже самого незначительного шанса на его спасение: она умрет через пять или пятьдесят земных лет, он он по-прежнему будет вечен.

Вот она лежит под сотней серых обломков, наблюдая, как на ее окровавленную неестественно изогнутую руку бережно опускается последнее из черных перьев: видимо, она умрет сейчас — пожалуй, не худший вариант.

Уокер прикрыла глаза, вспоминая любимый образ: голубой огонь в глубине, сильные руки на ее талии и легкая ухмылка, говорящая больше тысячи слов — единственным, кого она хотела видеть перед окончательной гибелью, был он.

Внезапный порыв ветра поднял бетонную пыль и чье-то осторожное прикосновение сняло отупляющую боль. Подняв глаза, Уокер с удивлением поняла, что смотрит в свои же, но постаревшие омуты.

— Здравствуй, дитя мое, — Эсидриель склонился над ее искалеченным телом, мягко вытащил его из-под обломков и положил голову Вики себе на колени. — Зачем ты пала?

Синие глаза Первого бессмертного были полны горечи, но Уокер уже не смотрела в них. Потерявшее все, она просто выла в обнимавшие ее руки: «пала» — это слово, произнесенное вслух, наконец, принесло ей осознание беспросветной тоски, что теперь станет ее бессменным спутником. Да, она пала — по-настоящему прыгнула в пропасть и отреклась от всего своего естества. Пала, оставив лучшее позади.

— Заберите их! — прокричала изломанная девушка подол туники ангела. — Умоляю, заберите их. Я не хочу помнить.

— Я могу убрать каждое твое воспоминание, но боль останется, — тихо проговорил он, не прекращая поглаживать ее слипшиеся в крови волосы. — А новые, что я вложу в тебя, не принесут счастья, дитя мое.

— Неважно. Просто уберите, иначе я не вынесу, — Вики приподняла голову и вновь взглянула в глаза своему названному отцу. — Сделай это для меня.

— Что ж, — печально улыбнувшись, произнес ангел, словно читая приговор. — Я забираю твои воспоминания, Виктория Уокер, падшая на землю и отрекшаяся от бессмертия и крыльев.

***

Девушку вновь поглотила оглушающая темнота. Она не знала, как долго тонет в этих тяжелых водах, пока не услышала знакомый голос, доносившийся словно издалека.

— Ты выходишь, едва мы появляемся, просишь у нее прощения и при этом говоришь, что не знаешь, что именно с ней произошло? Не будь ты собой, я бы тебя даже слушать не стал, — Геральд говорил медленно и угрожающе тихо.