Потерянные крылья (СИ)

— Выходит, все было зря, — наконец, бесцветно пробормотала девушка, зябко поежившись. — Все это время он искал меня здесь вместо того, чтобы готовиться к нападению.

— Речи Дьявола сладки, дитя мое. Они туманят разум даже сильнейших бессмертных, и твоей вины в том, что ты решилась на такой отчаянный шаг, не посоветовавшись ни с кем, нет… — мягко произнес опустившийся рядом ангел. — Он бы нашел другой способ отомстить своему Первому Всаднику, лишив самого дорогого.

— Что ж, теперь во мне нет никакой ценности, — горько улыбнулась Вики. — Я давно не оружие, даже не бессмертная, и уж точно не козырь Цитадели, ведь я больше не его единственная слабость. Он никогда не простит меня.

Все слезы, что были в ней, давно иссякли. Отголоски Элизабет Стоунволл, созданной Эсидриэлем среди руин, было начали тихонько выть от осознания безвыходности и полной опустошенности, но вернувшаяся Виктория Уокер быстро подавила все внутренние порывы. Она заслужила всю эту боль, но «слезы не красят ни человека, ни бессмертного». Она предала того, кто когда-то произнес эти слова, но его мысли все еще жили в ней. Уокер не сомневалась — Геральд уже не вернется, ибо все в этих стенах для него было мертво, а потому, вяло подхватив сумку, купленную накануне своей мечтательной версией, пошла в сторону лестницы. Эсидриэль предупредил ее о своем уходе, но она уже не слышала его тихий голос. Вики вновь накрыла пустота: обещание, данное Сатане, исполнилось — ее будущим стало ничто.

***

Девушка рассеянно переодевалась в ту самую «приличную» пижаму, думая что ей делать утром, когда свет разгонит тьму и перед ней раскинется лишенная смысла дорога в никуда. Она могла бы вернуться в Принстон или поселиться неподалёку от отца, украдкой наблюдая за его пчелиным царством, но это было лишь временным решением. После того, как второй отец вернул ей память о мире, где она когда-то сражалась и любила, земная жизнь казалась Вики блеклой кинолентой, что постеснялись сжечь и тихо похоронили в темном углу. Да, Дьявол определенно знал, за какую именно струну нужно дернуть, чтобы лишить ее разума и отнять контроль: да, она была единственной слабостью Геральда, а он — ее.

Она не знала, сколько времени прошло, но темнота все еще стояла за окном, укоризненно вглядываясь в ее потухшие глаза — только теперь она понимала, насколько страшную ошибку совершила, и какое будущее ей теперь уготовлено в наказание за слабость. Лишь когда легкое дуновение теплого ветра вывело ее из тяжелых раздумий, Вики осознала, что продолжает стоять у окна в одной пижамной рубашке, держа второй элемент комплекта в руке. Обернувшись к источнику, она наткнулась на внимательный взгляд голубых огней.

Геральд изучал ее черты так, делал это всегда — мягко и спокойно, словно касаясь. На миг Виктории показалось, что предыдущие события были лишь страшным сном, но бессмертные их не видят. Они стояли в абсолютной тишине: он не отрывая глаз, она — не смея дышать. Единственной причиной его возвращения, как думала девушка, было лишь желание попрощаться с ней навсегда, завершить проделанный вместе путь. Они встретили друг друга, когда она была обессиленным человеком, а он — разочарованным в мире демоном, и сейчас, как тогда, она была лишь слабой тенью, а он — опустошенным бессмертным. Их круг, наконец, замкнулся. Не решаясь отвести глаз, он стояла, не шелохнувшись, перед древним демоном, первым и главным в своей жизни. Любое слово было бы лишним, и она просто ждала, когда он повернется к ней спиной и навсегда покинет ее жизнь, забрав с собой весь свет этого мира. Но Геральд все стоял, согревая голубым пламенем ее лицо, и когда Уокер поняла, что больше не выдержит, он одним внезапным твердым шагом оказался рядом и спокойно накрыл ее губы своими.

Осторожно касаясь лишь кончиками пальцев, нежно очерчивал ее скулы, губы, подбородок. Единственный несмелый шаг, что она себе позволила, вновь пробудил бушующее зарево в его глазах — и вот сильная рука сжимается вокруг ее талии, притягивая и давая опору внезапно потерявшему всякий вес телу. Геральд медленно покрывал ее шею поцелуями, спускаясь к тонким ключицам, которые она так и не успела прикрыть верхней пуговицей. Нежный шелк, не выдержав удивительной силы, упал к ее ногам, за рубашкой последовали и штаны, что она, наконец, выпустила из рук. Тишина накрывала их мягкими волнами, позволяя слышать лишь один звук — слитое в унисон биение сердец. Робкими пальцами, все еще не веря в происходящее, Виктория осторожно освободила демона от «шпееровского» пиджака, следом за ним невесомо слетела и плотная черная футболка — перед девушкой вновь стоял ее белый идол. Завороженная, она потеряла счет времени, любуясь сильными руками и косыми мышцами живота, а он и не торопил, давая ей возможность невесомо касаться горячей кожи, убеждаясь в реальности этого мига. Наконец, тонкие пальцы прочертили ровную линию от пупка к ремню брюк: тот, гремя массивной пряжкой, упал на холодный паркет, но этот звон никто не услышал.