Потерянные крылья (СИ)

Уставший, но не растерявший благодушие за долгий день, Иммануил Мортель внимательно наблюдал за нервными шагами своей пациентки, задумчиво крутившей пальцами тонкий золотистый локон. Последние полгода их встречи по вечерам искренне удивляли опытного психиатра: у этой необычной леди была замечательная жизнь, и чем лучше она становилась, тем сильнее та печалилась.

— Элизабет, я прошу вас, остановитесь хоть на миг, ради всего святого! — мягко произнес он. — Скоро у меня закружится голова и вы потеряете своего терпеливого слушателя. Сядьте и расскажите, что именно в предложении декана вас так огорчило?

Немного подумав, она бессильно опустилась на край темно-зеленой кушетки.

— Меня все устраивает, профессор Мортель… — тонкие пальцы продолжают закручивать мягкие волосы в спираль. — И не устраивает одновременно. Я понимаю, что эти мысли глупы, но я не хочу ни этого дурацкого повышения, ни дополнительных денег, которыми буквально трясут у моего носа, будто чертовы чеки что-то значат.

— Почему же, Элли? — он прекрасно знал причину такой двойственной и весьма резкой реакции, но было крайне важно услышать ответ от самой Элизабет.

— Потому что тогда я окончательно поверю в реальность происходящего, и мне придется ее принять, — та откинулась на изголовье и обреченно посмотрела в потолок.

— Мне очень жаль, Элли. Мне действительно жаль, — Мортель сочувственно вздохнул и поправил очки: она была, пожалуй, самой чудесной его гостьей за последние годы, и взявший с себя самого слово никогда не привязываться к пациентам врач все же дал слабину. — Но вы — часть этого мира, так откройтесь ему. Уверен, ему есть чем вас порадовать!

Элизабет встала и вернулась к измерению ширины обильно заставленного вазонами с сочными тропическими цветами кабинета. Казалось, что в ее голове одновременно и полно и пусто — рассеянный взгляд сменялся напряженным, но после молодую женщину снова отпускало и она замедляла торопливый шаг.

— Мисс Стоунволл, я искренне надеюсь, что за эти месяцы мы стали не просто коллегами, но и друзьями, а поэтому позволю себе дать вам один простой совет — примите этот мир, который, как показали недавние события, удивительно хрупок. Вам повезло выстоять, выжить, так почему бы не начать жизнь с начала?

— Я бы рада, профессор, — Элизабет, наконец, сконцентрировалась на диалоге и отпустила волосы. — Но я не уверена, что эта новая жизнь — моя. Будто я была рождена птицей, а названа рыбой, и теперь вынуждена пускать пузыри под водой, ведь это так естественно.

— Вам все еще снятся эти пугающие сны? — Мортель сдвинул брови, и сложил пальцы перед лицом. — Я полагал, что последние ночи были спокойными.

— Меня хватило ровно на двое суток, дорогой друг, — горько усмехнулась Элли из угла. — Все повторяется. Все всегда повторяется. Порой я жалею, что меня не вынесли оттуда вперед ногами.

— Это удивительно жестокие слова, мисс Стоунволл! — слушатель окончательно утратил остатки расположения. — Крайне опрометчивые, я бы сказал. Когда вы открылись мне, я, уважая вас как профессионала и коллегу, согласился предоставить свои консультации. Но я решительно не могу вам помочь, если вы сами того не хотите!

Элизабет поспешно подняла руки в капитулирующем жесте: в глазах пронесся испуг — мир она не любила, но искренне привязалась к старому профессору и этим встречам.

— Прошу прощения, сэр. Я больше не озвучу эту мысль, — сделав пару шагов к его креслу, она наклонилась, прикоснулась к плечу своего верного слушателя и заглянула ему в глаза. — Просто мне не дает покоя ваша теория.

— Элли, — голос пожилого мужчины смягчился, и он накрыл своей ладонью ее руку. — Это всего лишь глупая догадка, которой безумный старик неосмотрительно поделился с вами после двух бокалов бурбона. — Оснований полагать, что травма отразилась на вашей личности, нет — снимки и тесты чисты.

— Как по мне, профессор, на них все же есть пара темных пятен. — Элизабет вернулась на кушетку и, мрачно зевнув, потянулась за своим портфелем. — И мне бы очень хотелось пролить на них свет.

— Всему свое время, Элли. А пока, если вас так тяготит предложение декана, сообщите ему, что вам нужно время для принятия решения. Уверен, он не захочет вас отпускать, а потому предоставит вам требуемое. — Мортель встал и пожал ее тонкую руку. — До четверга, мисс Стоунволл. И надеюсь увидеть вас на нашем традиционном полузаконном собрании в субботу.

— До четверга, профессор, — Элизабет решительно направилась к двери, но в последний момент замерла, — И я подумаю насчет субботы, дорогой друг.

Проводив взглядом тонкую фигуру, Иммануил Мортель вновь погрузился в свое кресло. Безусловно, ее растерянность можно было понять, но старый профессор никак не мог взять в толк, почему Элизабет так упорно отказывается принимать подарок судьбы.