Потерянные крылья (СИ)

Подумать только, еще год назад ее, полуживую и уже считавшуюся потерянной, достали из-под обломков, вытащили с того света и вернули в этот прекрасный обновленный мир. Пара воспоминаний о прошлом — небольшая плата за вторую жизнь, и другая бы уже давно целовала землю, пускалась в пляс и возносила молитвы, но Элли Стоунволл, упрямая и непримиримая, продолжала искать изъяны в этом даре небес. Будто дала себе слово, что не начнет жить по-настоящему, пока не поймет, что именно оставила под развалинами той рухнувшей парковки, гостиницы, или под чем там она была похоронена заживо? «Элизабет-Элизабет, так вы действительно потеряете эту прекрасную жизнь».

***

Ее комнату снова несет на себе не самый вежливый великан — стены дрожат, а в распахнутые окна врывается холодный ветер. Элизабет резко поднялась в постели и привычным движением дернула выключатель. Мягкий свет приструнил гиганта, и тот вернул спальню на место.

Она нащупала ступнями холодный паркет, и побрела в ванную комнату.

— Элли-Элли, какого черта творится в твоей покалеченной голове? Неужели землятресение окончательно превратило твое серое вещество в болтушку и ты вечно будешь просыпаться среди ночи? — она всматривалась в свое отражение, ища в нем ответ, но хмурая заспанная барышня в зеркале упорно хранила молчание.

Элизабет Стоунволл, уже как почти год скрепя сердцем и скрипя зубами обитала в этих стенах Принстонского кампуса. Пришла всего на месяц, но, как говаривал мистер Альберт Нок, нет ничего более постоянного, чем временное. Университетские чинуши довольно быстро сообразили, что нет преподавателя лучше чем тот, что живет одной лишь работой, и вцепились в хрупкие плечи «дорогой мисс Элизабет, знания и нестандартный подход которой восхищают», отказавшись отпускать ее сначала до конца семестра, а потом и до выпуска текущего курса. И даже не успев понять, как такое могло случиться, она перевезла в преподавательское крыло свои скромные пожитки, застряв там окончательно и бесповоротно.

Шумные студенты не раздражали, напротив, их вечные кричалки «давайте скорее приступим к Маркизу де Саду и пойдемте с нами пить и петь, мы ведь почти ровесники, мисс Стоунволл» создавали приятный аккомпанемент ее печальной песне. И, возможно, она бы примирилась и с удивительно удачной карьерой, и с ухаживаниями не самых, надо заметить, занудных, коллег, и даже с еженедельным «мисс Стоунволл, лучше вас никто не справится с этими дикарями, поэтому возьмите и эту группу, будьте любезны», но было одно гигантское, как территория Принстона, «но» — она видела совсем другую жизнь, и последняя была ей куда ближе.

Минутная стрелка часов пересекла очередной рубеж, и Элли, неловко натянув спортивный костюм, покинула свой темный угол. До закрытия ближайшего паба оставалась еще пара часов и она, по единственной приятной традиции в этом чужом месте тихой тенью проскользнула в знакомую дверь.

Бурбон тянулся вяло, но она упорно продолжала его глотать, надеясь, что вот-вот, и желанная дремота накроет ее своим мягким одеялом. «Отчего люди не летают как птицы?», — вспоминала она в голове русскую классику, касаясь взглядом таявшего в стакане льда. Действительно, почему ей приходится ходить по этой земле, посещать занятия, учить идиотов и слушать гундеж коллег? Но пары крыльев, пускай и куриных, за спиной все еще не наблюдалось, а потому заказ пришлось повторить. И только желанная сонная усталость, наконец, соизволила явиться, как звонкий голос над ухом разогнал едва сгустившийся слабый туман.

— Мисс Стоунволл! Какая неожиданная и приятная встреча! — как черт из табакерки, на соседнем стуле внезапно возник профессор Хоббс. — В вашем кубке воды уже больше, чем градусов, так что предлагаю срочно его сменить!

Элли смерила коллегу самым тяжелым из всех доступных в арсенале сонной и изрядно набравшейся леди взглядом, но Хоббс, словно мальчишка, продолжал сверлить ее глазами, невозмутимо улыбаться, и всем своим изрядно помятым видом показывая, что так просто от него не отделаться.

— У меня есть хоть один шанс скрыться, Уолтер? — прятать раздражение было бессмысленно, поэтому грубый вопрос был вложен в наспех собранную улыбку иронии. — Мои лекции начнутся уже через четыре часа, и я бы не хотела подавать дурной пример.

— О, мисс Стоунволл, вы уже давно потеряли в глазах этих чудных оболдуев все очки строгого преподавателя! — Хоббс радостно хохотнул и придвинул к ней стакан. — Зато совершенно точно получили твердую пятерку как самая приятная замена старику Хиршу. Ох, знали бы этого гнусного типа лично, не сомневались бы в моих словах! Ни в едином. Но, — интонация его голоса внезапно переменилась и он впервые посмотрел на нее серьезно. — Мне решительно не нравится наблюдать за вами здесь каждую ночь. Читать нотации не в моих правилах, но я мог бы вас выслушать, и, возможно даже дать совет.