Потерянные слова

Я написала слово услуги в верхнем левом углу листочка, а чуть ниже: «Миссис Смит, возможно, еще оказывает свои услуги».

— Тебе полегче стало? — спросила Мейбл.

Я кивнула.

— Обычное разрушает страх, — сказала Мейбл. — Когда тебе страшно, нужно думать как обычно и делать, как обычно делала. Слышишь, да? Страх отступит, хотя бы на время.

Я снова кивнула и посмотрела на листочек. Слово услуги было вполне обычным словом.

— Где живет твоя миссис Смит? — спросила я.

Мейбл назвала адрес, и я записала его внизу листочка.

Перед моим уходом она достала что-то из складок рваных тряпок, согревавших ее вместо одежды.

— Это тебе, — она протянула мне медальон из светлого дерева, на котором был вырезан трилистник. — Спасибо за грушу.

Я обернула медальон листочком и спрятала его в карман.

* * *

У нее был обыкновенный дом, ничем не отличающийся от домов, стоявших слева и справа. На двери все еще висел рождественский венок. Я проверила адрес и оглядела улицу. Она была пуста. Я постучала в дверь.

Женщину, которая открыла мне дверь, можно было бы назвать старухой, если бы не ее прямая спина, добротная одежда и почти такой же высокий рост, как у меня. Я подумала, что ошиблась адресом, и начала извиняться, но она перебила меня.

— Рада тебя видеть, моя дорогая, — громко сказала она. — Как поживает твоя матушка?

Я в изумлении уставилась на нее, но она продолжала улыбаться и взяла меня за руку, чтобы втащить в дом.

— Нужно создать видимость, — сказала она, закрыв дверь. — Соседи слишком любопытные.

Она посмотрела мне в глаза и затем, как Мейбл, изучила меня взглядом с головы до ног.

— Думаю, ты не хочешь, чтобы они узнали, зачем ты пришла.

Я не знала, что ответить, а миссис Смит, похоже, и не ждала никаких слов. Она взяла мое пальто и повесила на вешалку у двери, затем пошла в глубь узкого коридора, и я последовала за ней. Она привела меня в маленькую гостиную, где на стенах висели книжные полки и в камине горел огонь. Я увидела место, где она сидела до моего прихода: бархатный темно-синий диван с большими мягкими подушками. Ее любимая половина дивана сразу бросалась в глаза — сиденье в той части было продавлено, а бархат изношен. Когда миссис Смит подкидывала дрова в камин, я подошла поближе к книге. «Запутанный клубок» баронессы Орци. Я покупала эту книгу несколько лет назад в книжном магазине «Блэквелл». На мгновение забыв, зачем я сюда пришла, я почувствовала неловкость за то, что помешала чтению.

— Я люблю читать, — сказала она, заметив мой интерес к книге. — А ты любишь?

Я кивнула, но во рту было слишком сухо, чтобы ответить. Миссис Смит подошла к буфету и налила мне стакан воды.

— Сделай глоток, только залпом не пей.

Я послушно сделала так, как она велела.

— Хорошо, — сказала она. — Теперь я могу спросить, кто меня тебе порекомендовал?

— Мейбл О'Шонесси, — прошептала я.

— Ты можешь говорить громче, — сказала она. — Тебя здесь никто не услышит.

— Мейбл О'Шонесси, — повторила я.

Миссис Смит не сразу вспомнила имя Мейбл. Описание внешности тоже не помогло, но, когда я рассказала все, что знаю о ее прошлом, и упомянула ирландский выговор, миссис Смит закивала головой.

— Мейбл была у меня постоянной клиенткой, — без тени улыбки сказала она. — Лоток на Крытом рынке, говоришь?

Я кивнула в ответ, глядя себе под ноги. На полу лежал ковер с богатым рисунком.

— Я думала, она доиграется, — сказала миссис Смит.

— Доиграется? — удивилась я.

— Ты здесь явно по другой причине.

— Что, простите?

— В мою дверь стучатся женщины двух типов. Те, кто ходит по рукам слишком часто, и те, кто слишком редко, — она оглядела меня с головы до ног, рассматривая мою одежду. — Ты относишься к последним.

— А что значит доиграться? — спросила я, и моя рука полезла в карман, чтобы проверить, есть ли в нем листочек и карандаш.

— Играться означает предаваться разврату, — сказала она так, как будто речь шла всего лишь об игре в вист. — Тут тоже есть игроки, только кости меченые, а карты крапленые. Проигравшие попадают в тюрьму, на кладбище или сюда.

Миссис Смит положила мне руку на живот, и я вздрогнула. Когда она стала тыкать его пальцами, я попыталась отстраниться.

— Стой спокойно, — велела миссис Смит и прижала одну руку к моей пояснице, чтобы лучше прощупать живот другой. — Профессия миссис Уоррен — так это еще называют, в честь пьесы Бернарда Шоу. Любишь театр? Меня приглашали на премьеру этой пьесы. В мою дверь стучатся не только шлюхи. Актрисы тоже.

Она перестала толкать меня и отступила на шаг назад.

— Я не…

— Я вижу, что ты не шлюха и не актриса, — сказала она.

Потом мы стояли молча. Миссис Смит что-то обдумывала и взвешивала. Наконец она вздохнула.

— Там есть шевеления, — сказала она.

— Что это значит? — спросила я.

— Шевеление в животе — это первые признаки движения плода. Это значит, что ребенок решил остаться.

Я молча смотрела на нее.

— Это значит, ты пришла ко мне слишком поздно.

«Слава богу!» — подумала я.

* * *