Потерянные страницы

После нескольких месяцев пребывания в камере, человеческиекачества каждого заключённого становились очевидными, таккак за такой срок невозможно хоть чем-то не выдать себя. Дажесамый порядочный человек, который попал в тюрьму чьими-либо стараниями или случайно, может проявить такие качества, о которых и сам никогда не подозревал. Здесь я имею в виду и положительные, и отрицательные качества. Сколько человек находится в камере – столько характеров. Особенно в большой камере, можно встретить людей всех типов, которые только существуютна свете. Часто случается, что, казалось бы, вполне нормальныйчеловек, с которым нетрудно было бы общаться за пределамитюрьмы, или даже дружить с ним, за долгое время совместногопребывания в камере настолько меняется, что жить вместе с нимстановится просто невозможно. Такая несовместимость можетпроявиться лишь в камере. Если человек не обладает большимтерпением, то ему будет трудно сохранить ровные отношенияс людьми разного характера, да еще и на долгое время. Некоторыеиз них, вместе со своим характером, могут проявить и такие личные качества, что общение с ними становится невыносимым. Кто-то неряшлив, и от него постоянно исходит дурной запах. Другой настолько жаден, что не оставит и одной крупицы ни своего, ни чужого хлеба. Он думает только о себе, и если ему придется поделиться с другим, то он возненавидит этого другого, и сотворенное им «добро» встанет поперек горла последнему. Третьи ленивы и готовы всю жизнь прожить за чужой счет. Всю тюремную жизнь они проводят в болтовне и хвастовстве. Иногда у них это проходит, конечно, но как правило, это трусливые люди и они совершенно непригодны в экстремальной ситуации. Эти люди, как правило, считают себя очень умными. Остальных, конечно же, они считают дураками, так как они сами могут приспособиться к любой ситуации, и ради этого пойти на всё. Поэтому в камере все стараются избавиться от таких. Одни любят говорить много, да к тому же так не к месту, что вызывают одновременно всеобщее удивление и раздражение. Как правило, они не обладают способностью выслушивать других. Некоторые такие лгуны, что своими выдуманными историями всем надоедают. Даже Мюнхгаузен не выдержал бы конкуренцию с ними, и бедняга второй раз умер бы от зависти, если бы их послушал. Вот ты попробуй и скажи такому, что он врет, тогда он пойдет на все, чтобы настоять на своем. Личное «Я» и эгоизм некоторых настолько велики, что их не интересует чужое мнение и, кроме своего личного интереса, они никого ни во что не ставят. Иные придирчивыс рождения, они часто играют роль похуже провокатора, когда на пустом месте могут создать такую проблему, которая навредит всем. Больше всех познают вкус тюрьмы и часто страдают от этого те люди, которые не умеют размеренно говорить. Рано или поздно их все же настигнет чей-либо гнев. К числу таких относятся «бакланы», они же «быки», которые пытаются установить свои силовые законы в камере, в которой живут. Минуя криминальный закон или трансформируя его, они пытаются с помощью физической силы приобрести такое положение, чтобы жить «на халяву». Обидев, напугав, унизив или избив кого-то у всех на глазах, они пытаются достичь особого положения. Какое-то время их терпят, и терпят их до тех пор, пока они не перейдут грань, и не коснуться порядочного человека, к которому большинство относится хорошо. В одно пасмурное утро такого «баклана» можно обнаружитьс выколотыми глазами, или с перерезанными сухожилиями наконечностях, или, что еще интереснее, – задушенным. Мне рассказывали, что бывали случаи, когда урка не пресекал такие действия «баклана» и закрывал глаза на происходящее. Это означало, что он не соблюдал воровского закона и тем самым потакал насилию. Такой урка был обречен, и, как правило, его портили, таккак если кто и должен требовать и поставить разнузданного человека в рамки тюремных законов, и добиться исполнения этого закона, так это урка, или пахан. В противном случае, они тоже переходят в категорию «бакланов», и их считают суками. В такомразнообразии нравов, обычаев и характеров всегда происходятмаленькие конфликты. Но некоторые из них сеют такое семя раздора, которое потом обязательно прорастает и взрывается своейнакопившейся отрицательной энергией. Администрация тюрьмывсегда старалась собрать вместе именно таких несовместимыхлюдей, чтобы в камере постоянно была напряженная обстановка. Особенно это хорошо получалось в больших камерах, чтобы заключенные создавали своего рода группировки, тогда управлятьими было намного легче. От заключенных, находящихся постоянном в противостоянии, да еще и с истрепанными нервами, можно не опасаться. Если в камере уголовников было большеостальных то они жили по своим законам, и других тоже заставляли жить так же. В этом случае в камере царил порядок и некоторое взаимопонимание, потому что все должны были катитьсяпо уже проложенным рельсам. Если же публика была очень пестрой и изначально поделенной на категории и не подчиняласьиерархии, то именно в такой ситуации и появлялся кто-нибудь изподсадных уток, который начинал мутить воду, чтобы пойматьрыбку в мутной воде. В камере, куда я попал, уже был пройден этот процесс брожения, и отношения там были более или менее улаженными. «Лишних» людей они либо заставили убраться оттуда, либо теубрались сами, и их переводили куда-то. Интересным было то, что политические, а их было пятеро, и урка со своим окружениемиз четырех человек жили в совершенном согласии. Их общимврагом был царский режим, который упрятал их за решетку. А остальные – это были заключенные, которых называют порядочными «мужиками», и которые попали сюда из-за своих бытовых или другого рода проблем, а некоторые по своей неосторожности. Такие люди, побывав в тюрьме, становятся даже еще лучше, чем были до заключения. В этом нет никакой заслуги их карателей, скорее это было обусловлено обстановкой, и их сокамерниками, рядом с которыми им пришлось пожить.